— Вообще никак, в деповской столовке и то вкуснее.
— И за чё тогда платить? — Женя пристально посмотрел на Кузю. —
Или вы нас за каких-то лохов держите?
Слава тем временем взял мобилу Коваля, отошёл и начал куда-то
звонить. Говорил недолго и уже скоро вернулся.
— Пацаны, да не нужно нам ничё, — пытался оправдаться Кузя. —
Неувязочка вышла.
— А нам нужно, — Слава задвинул крышку телефона. — Раз ты нам
стрелку забил, то место мы выбираем. В девять часов утра, уже
сегодня, на стадионе. Вопросы к вам есть у Волка. Вот и обсудишь с
ним сумму заодно. Теперь вали!
Кузя быстро выскочил на улицу, а кто-то рассмеялся ему вслед, но
он не оборачивался. На улице его ждали остальные, припугнутые теми,
кто курил снаружи. Все вместе они дошли до своего рабочего "кафе" и
сели в старую восьмёрку, стоящую у заднего хода.
Пришлось ехать и будить Тунгуса, их старшего. Тот был очень
недоволен. Скуластый сорокалетний мужик, наполовину бурят,
наполовину китаец, внимательно выслушал Кузю, потом подошёл к нему
ближе и влепил затрещину.
— Ты чё творишь? — очень тихо спросил Тунгус. — Ты хоть
понимаешь, на кого наехал?
— Да я уже понял, — робко ответил Кузя.
— Я же тебе говорил, кого можно на бабки разводить, а кого
нельзя! — вскричал Тунгус. — Вот утром дашь им в два раза больше от
той суммы, понял? Из своих!
— Понял, — Кузя понуро опустил голову.
— Теперь вали, — приказал Тунгус.
После этого он взял восьмёрку Кузи и на ней доехали до рынка, до
заднего хода, открытого для машин круглые сутки. В кафе «Альгамбра»
горел свет, Эдик часто сидел всю ночь, он спал плохо.
Но сегодня его не было, вместо него за столом сидел Монтёр и
курил с задумчивым видом. Монтёру эта история не понравилась тоже,
но услышав, что Тунгус хочет отдать деньги в качестве штрафа,
кивнул.
— Разумно, — сказал он. — Ты Волкова не вывезешь, а мы за тебя
мазу тянуть не будем, раз сам попал. Эдик предупреждал, что рано
или поздно нарвёшься на кого-нибудь. Так и вышло.
Но когда Тунгус уехал, Монтёр посмотрел на часы, прошёл в
кабинет управляющего и сделал звонок, но дозвониться не мог долго,
никто не отвечал. Поэт у себя в гостинице спал крепко, но в конце
концов проснулся.
Душман узнал о запланированном месте ещё через час, когда до
стрелки оставалось совсем немного. Времени для подготовки не было
совсем.