– Да успокойся ты, завелась из-за пустяка. Не сбил бы я тебя в любом случае, – губами перемещая зубочистку из одного уголка рта в другой, попытался успокоить меня мажор.
Обалдело приподняв брови, я задрала голову, чтобы посмотреть нахалу в бесстыжие глаза. Глаза были черные, обрамленные густыми длинными ресницами и наглююючие! Пухлые чувственные губы кривились в усмешке, а на левом ухе сверкала в свете фар сережка.
Хорош он был настолько, что зубы сводило. Уверенные, чуть ленивые движения, подкачанная фигура и сильные руки, обвитые реками вен. От него буквально веяло уверенностью и осознанием собственной привлекательности. Я могла поспорить на что угодно, что отбоя от девиц у наглеца нет!
– Я тебя раньше тут не видел, – решил сменить тему мажор.
– А ты наезжаешь на всех незнакомых девушек или только сегодня решил исключение сделать? – прошипела я, пряча кулаки, которые все еще не разжимались, за спину.
– Не хами, – предупредил мажор, сузив глаза.
– Еще не начинала, – сообщила ему, выдерживая тяжелый взгляд. – Я тебя удивлю, но когда чуть не сбивают пешехода, обычно говорят «извини». Или это слово тебе не знакомо?
– Где-то слышал, – хмыкнул парень, а я мысленно пообещала себе на мажорские гонки больше ни ногой!
Кулаки наконец разжались, и я смогла спокойно выдохнуть, хотя мажор, стоящий напротив, бесил. И зубочистка эта у него во рту бесила.
– Кто тебя привез? – продолжал он допрос.
– Дед Мазай зайцев высадил и меня до гонок докинул, – огрызнулась я, глядя, как к нам почти бегом приближается Сёма.
– Все в порядке? – поравнявшись со мной, уточнил друг.
– Да, – кивнула, буравя взглядом мажора. – Пойдем.
Я подхватила Семёна под локоток, собираясь гордо удалиться, но разве хоть когда-то в моей жизни можно было спастись бегством от неприятностей? Они сами с упорством самого упрямого осла бежали за мной следом!
Так случилось и в тот день, потому что стоило нам сделать пару шагов в сторону, как рядом остановилась знакомая уже мицубиси, из которой выбрались мои новые и не самые приятные знакомые.
При виде этой четверки тот, который страдал плохим зрением и невнимательностью, напрягся, его глаза зло блеснули, а челюсти сжались так сильно, что губы побелели.
– Макар, какая встреча! – нараспев поприветствовал его Леха. – Как жизнь?
– Отлично, – холодно ответил тот.