— Вот и отлично, — объявила я, сняла с крючка
мужской халат и вручила его Вадиму. — Планы меняются, ты же уже принял душ,
значит, тебе и уходить.
Как только Адашев убрался, меня пробрал истерический
смех, я во всяких ситуациях успела побывать за свою жизнь, но героиней анекдота
стала впервые.
Мылась на этот раз в обжигающе горячей воде и
особенно тщательно, словно таким образом пыталась смыть с себя взгляд Вадима,
но липкое ощущение с кожи так и не ушло, а ещё, чтобы не делала, на какие бы
мысли ни отвлекалась, перед глазами всё равно видела одну и ту
же картину, как Адашев стоит в душевой, и капли воды стекают по его телу.
В комнату возвращалась с твёрдым намерением
больше сегодня уже не встречаться ни с Левашовыми, ни с их зятем, но перед тем
как дёрнуть за ручку двери, боковым зрением слева от себя заметила силуэт и
обернулась.
Инесса, скрестив на груди руки и припав плечом к
стене, стояла где-то в трёх метрах от меня и странно смотрела.
— Что? — спросила я.
Женщина сузила глаза, отчего её лицо приобрело
зловещий вид, затем она молча развернулась и ушла.
Нервно сглотнула, надеюсь, она приходила
гипнотизировать меня взглядом не потому, что мы с её зятем оказались в одной
ванной, а за какой-нибудь другой грех. Иначе над моей головой уже очень скоро
сгустятся тучи, и грянет гром.
Семейство Левашовых, разумеется,
вместе с зятем, теперь без него никуда, решили обогатить сегодняшний вечер
культурной программой и собрались на балет. По требованию Петра Сергеевича я
пойду с ними.
С одной стороны, я в
предвкушении, так как предстоит насладиться грандиозной премьерой постановки
«Спартак», с другой, нервирует, что несколько часов придётся провести в
компании Вадима.
С того момента, как мы с Адашевым
в ванной сначала сверкнули перед друг другом, чем можно и чем нельзя, а после
вступили в преступный сговор с целью скрыть этот факт, прошло четыре дня. За
это время мы практически не пересекались, а если и оказывались где-то
поблизости, то делали вид, как будто в упор друг друга не замечаем, и ровно
через минуту я исчезала под любым удобным и неудобным предлогом.
В театре же такой трюк не
пройдёт. Представление длится около трёх часов плюс антракт и дорога. Если всё
это время я буду игнорировать Адашева, а он меня, боюсь, это вызовет у
Левашовых ненужные вопросы, ведь раньше мы себя так не вели. Опять же если
заговорю с Вадимом или встречусь с ним взглядом, где гарантия, что тут же не
зальюсь краской? Голос, мимика, взгляд — всё это можно контролировать, но на
прилив крови к лицу, вызванный смущением и неловкостью — нельзя повлиять.