Я покачал головой, и тогда лич ударился в объяснения.
— У нас есть история про эгрегор — энергетическую сущность,
созданную из энергии мыслей всех разумных существ, населяющих мир.
Мы назвали его «распорядителем». На один мир — один эгрегор. Сперва
он выполняет лишь одну функцию — следит, чтобы существа не угробили
себя, и вмешивается, когда его миру грозит разрушение. Чем дольше
эгрегор существует, тем сильнее он развивается, обретает уникальные
черты и желания. Эгрегор не может существовать без своего мира и
тех, кто в нем живет, потому любое его вмешательство направлено на
сохранение своего разумного вида.
— Я своего распорядителя не видел, и пока эта история звучит,
как сказка. Как ваша легенда относится к реальности?
— А самым непосредственным образом, лягушонок. Наш распорядитель
часто воплощался в реальности. Он принимал образ высокого эльфа,
чья кожа была похожа на кору маллорна. Он не обладал какой-то
запредельной силой, какой могут обладать другие распорядители, но
он заведовал ЗНАНИЕМ. Он мог тратить энергию и получать информацию,
которую наша раса не могла узнать никак иначе. Именно он узнал и
передал нам координаты множества лабораторий Алодов, механических
мастерских, центров исследований, космических станций и прочего,
вплоть до жилых станций, городов и планет. Это убило нашего
распорядителя, дальше пришлось действовать самим.
Наш народ не столь плодовит, как ваш, человеческий. Эльфов на
нашей планете было мало — не больше двухсот тысяч. Бойцов было и
того меньше — всего семьдесят тысяч. Живым пришлось поднимать
мертвых, проводить противоестественные ритуалы, но зато мы за
каких-то полгода удвоили количество воинов. Мертвые не встали рядом
с живыми — над нами довлело проклятье. Но мертвые помнили, что
значит быть живыми — помнили эксперименты, которые проводили над
нашим народом Алоды, помнили появляющиеся осколки. И когда пришло
время, десятки тысяч групп открыли порталы и вошли в них.
Я не знаю, удалось ли нам уничтожить целую расу, но надеюсь, что
удалось.
— Если вы их и не уничтожили, то хорошенько потрепали, — киваю.
— Мы до сих пор находим в осколках их машины, звездолеты и
лаборатории.
— Это радует. Если они не заявляются в ваш мир лично, значит, мы
изрядно сократили их число.
— Прости, но история про распорядителя звучит, как сказка.