— Слышали госпожу?
— Да, благодарим вас, ваша светлость, — промолвила Атол, ещё
больше согнув спину, и я поспешила покинуть прачечную, иначе
женщины так и будут стоять в три погибели.
Кухня меня удивила. Просторная, с огромным очагом на всю стену и
широким окном, сквозь которое солнце отбрасывало на длинный стол
два больших ослепительных квадрата. Пока это было единственное,
увиденное мной в замке помещение с глиняными, некогда побелёнными,
но потемневшими от испарений стенами. Вдоль них стояли деревянные
столы, за которым замерли и с тревогой на меня взирали несколько
женщин. Приземистый буфет, приютившийся между столом и низкой
дверью, был забит посудой.
С задымлённых балок потолка свисали связки лука, чеснока и трав.
Стены украшали гирлянды из сушёных веточек с алой ягодой, грибов с
тонкими, чёрными ножками и мешочков с чем-то мелким и круглым. Там
же были развешаны половники, сковороды, шумовки, щипцы, дуршлаги и
прочая кухонная утварь.
Пока я рассматривала сердце каждого дома, женщины, работающие на
кухне, украдкой разглядывали меня. В их глазах я видела недоумение,
настороженность и ничем не прикрытое любопытство. Но вот у одной из
них закончилось терпение, и дородная розовощёкая, с пышным бюстом
дама, положив на стол шумовку, которой, судя по всему, собирала
пенку с булькающей жидкости в котле над очагом, и вытерев руки о
кусок серой ткани, заткнутой у неё за пояс, проговорила:
— Госпожа что-то желает?
— Отвар, — произнесла я, медленно проходя к самому большому
столу, на котором светловолосая девушка разделывала тушку птицы. Я
подняла рыжее с сине-зелёным отливом перо и, задумчиво его
покрутив, двинулась дальше.
За соседним столом две женщины чистили рыбу, неожиданно пахнущую
свежим огурцом, но на корюшку она была непохожа. Большая, плоская,
с выпученными глазами и розовыми плавниками, она даже с распоротым
брюхом пыталась выпрыгнуть из ведра.
У низких дверей на маленькой лавке сидела девчушка лет десяти и,
шмыгая носом, чистила лук. Там же щуплый парнишка лет двенадцати
застыл с топориком в руках, до моего появления он, вероятно, рубил
кости, теперь горкой лежащие в тазу.
— Вот, госпожа, на лесных травах, — проговорила, скорее всего,
старшая по кухне женщина, подав мне кружку из белого с синей
каёмкой фарфора.
— Спасибо, — поблагодарила и, сделав маленький глоток горячего и
ароматного отвара, добавила, — очень вкусно.