Есть такое выражение в русском языке: “И хочется, и колется”.
Стрельницкий в настоящий момент был иллюстрацией этой поговорки.
Дела его были плохи, и он отчаянно нуждался в помощи. Но рука,
которая эту помощь ему протягивала, доверия не внушала.
Однако, он не усидел бы на троне так долго, если бы не умел в
компромиссы. Что и продемонстрировал, выдав через минуту лишь одно
слово:
— Неделя?
— Две. Мы что, на китайском рынке? Плюс минус в этот срок я
уложусь. И смогу подготовить план действий.
Мужчины переглянулись. Кузнецов решительно тряхнул головой.
Знаю, говорят, что на вершине власти друзей не бывает. Но это все
брехня и домыслы тех, кто никогда не поднимался даже до середины
горы. Без людей, которым доверяешь, и к мнению которых
прислушиваешься, одиночка не проживет долго. Тем более, так долго,
как Стрельницкий.
Он качнул головой сразу после маршала.
— Хорошо. Две недели. Я распоряжусь, чтобы…
Договорить император не успел. Где-то за стеной глухо грохнул
взрыв. Довольно далеко, но — в резиденции государя. Кажется, с
агентурой функций до конца так и не смогли покончить.
Кузнецов тут же вскочил, буквально выдернул Стрельницкого из
кресла, и шагнул к бару. Стукнул носком по какой-то скрытой от меня
панели, и часть стены быстро скользнула в сторону. За ней открылся
проход, уходящий под землю.
— За мной! — рыкнул маршал. Хотя, нет. Уже Воин. Новус,
спасающий Лидера.
— Я бы не стал. — произнес я спокойно. — И, Федор Михайлович,
дверь в тайный ход я бы тоже закрыл. По нему сюда уже спешат
враги.
Только услышав взрыв, я просканировал весь дворец. Здесь было
много новусов — что совсем не странно — однако некоторые из них
вели себя подозрительно. Например, пять человек сейчас спешили в
нашу сторону, двигаясь, при этом, на уровень ниже нас. Вряд ли это
была группа быстрого реагирования, те-то только к дверям сейчас
подошли.
— С чего взял? — Кузнецов все-таки остановился, но вход в
тоннель пока закрывать не спешил. Только Стрельницкого на пол
поставил.
— Сканер. — я постучал согнутым пальцем по лбу. — Умение
Ликвидатора. Там пять человек. За дверью семеро. Последние —
наши.
Едва я закончил, как дверь в кабинет распахнулись, и
телохранители государя ворвались внутрь. Явно действуя по какому-то
своему протоколу, они снова потащили Стрельницкого в тайный
ход.