Поэтому я тихонько, и никому о том не говоря, начал использовать
на ней техники Наставника. Менять ее привязанность с девичьей
чувственности на сестринскую привязанность. Но дело было в самом
начале, так что приходилось терпеть продолжающиеся штурмы.
— Хорош зубы сушить! — оборвал я это несвоевременное веселье.
Кое-кто уже успел отреагировать на Иркин всплеск красноречивым
образом. — Берем зомбей в кольцо. Колдун, дебаф по команде.
Навык Игната против дефектов, почти ставших животными, работал
на уровень выше, чем по людям. Если последние, скажем так — падали
духом и проникались пораженчеством, то “звери” буквально впадали в
неконтролируемую панику. Самое то, когда небольшим отрядом заходишь
на крупную группу такого врага.
Для этого рейда мы вооружились огнестрелом. Для близкого
контакта и холодняка мои еще не доросли. Тем более, противник —
гражданские, у них ничего опаснее кухонного ножа нет и быть не
может. Плюс, владеть им не умеют. Это обученный новус с мечом или
копьем на короткой дистанции может быть опаснее вооруженного
автоматом противника. Как те функции, с которыми мы первый раз
схватились. Но сейчас — это не наш случай. Да и рисковать нет
никакой надобности.
Задача была даже не в том, чтобы уничтожить логово Обжор, а в
проверке боевых качеств Структуры. Мутации прошли штатно,
тренировки закрепили полученные изменения, но опыта им еще
катастрофически не хватало.
Хакерша тут же воссоздала в облаке карту-схему главного корпуса
завода. Наложила на нее зеленые точки команды и красные, взятые у
меня, врагов. Получился полноценный тактический экран, на котором
каждый видел тактическую ситуацию, и мог скорректировать свой
маршрут при ее изменении.
С таким серьезным преимуществом, у Обжор просто не было шансов.
Мы вошли двумя группами: основной штурмовой, в которую входили
Воины, Колдун и Хакерша, и дублирующей — с заднего входа. Таким
образом, отрезали противнику возможность спастись бегством.
Штурмовики по-тихой добрались помещения, где находились Обжоры,
и замерли, ожидая команды. Я тоже вывел свою группу туда же.
Огляделся.
Дефекты, в большинстве своем, спали. Вповалку, как животные, в
которых они, собственно говоря, и превратились. Спутанные волосы,
окровавленные лица и руки, грязная одежда. Даже гадили они здесь же
— вонь стояла, хоть топор вешай!