И со всем этим надо было разбираться. Как и с различными пузырьками, аккуратно выставленными на туалетном столике в комнате, в которых явно находились местные средства для поддержания красоты.
Поэтому следующей задачей Мила поставила себе выяснение, как всем этим пользоваться. Но сначала – мужчины, вернее, как себя с ними следует вести, когда ты привлекаешь такое повышенное внимание.
Мила устроилась в кресле у окна, оказавшемся единственным предметом мебели в комнате, на котором можно было удобно сидеть. Кровать, большой платяной шкаф, книжный шкаф и туалетный столик с крошечным пуфиком перед ним – больше здесь ничего не было. Даже второго кресла. Гостей к себе Ромашка, по всей видимости, не водила.
Погрузиться в чужие воспоминания оказалось еще легче, чем в предыдущий раз, и перед Милой замелькали различные эпизоды из жизни Ромашки. Во всех присутствовали мужчины: молодые и старые, симпатичные и не очень, привлекавшие Ромашку и вызывавшие у нее отвращение.
Сабиу не солгал – Камомиле Атраэнчи и правда порой доставались весьма деликатные задания. Настолько, что Милу несколько раз выбрасывало из воспоминаний, так противно ей становилось. Но она упорно возвращалась – ей нужно было понять, как обращалась с мужчинами Ромашка, чтобы суметь достоверно её изображать.
К удивлению Милы, выяснилось, что той мужское внимание вовсе не доставляло удовольствия. Пользоваться им Ромашка умела, наслаждаться – нет.
Более того, красавица-блондинка не считала большинство мужчин за полноценных людей. Веса она уважала, принца – очередного привлекательного брюнета – тоже, даже Сабиу считала вполне нормальным, в большей степени потому, что тот не проявлял к ней выраженного мужского интереса. Еще нескольких коллег и знакомых, также державшихся в строгих деловых рамках, Ромашка принимала как равных себе, остальные же были для нее просто объектами, которыми она при малейшей необходимости беззастенчиво манипулировала. Улыбки, благосклонные взгляды, манящие позы, двусмысленные жесты – Ромашка не гнушалась ничем, если это сулило ей хотя бы малейшую выгоду. И всех, кто попадал под её чары, от души презирала.
Мила была потрясена. «Ну уж нет! – решительно тряхнула головой она, когда окончательно вынырнула из воспоминаний. – Я так поступать не буду! В конце концов, если кто-то и удивится, что Ромашка так изменилась, спишет на то, что она побывала на краю смерти».