Скандал разразился после, когда выяснилось, что свое дело отец оставил Милане, а оставшееся имущество, кроме квартиры, где жила Юленька, и дачи, – внучке. Честно говоря, Милана не обрадовалась. Она никогда не рассчитывала на помощь отца, не особо вникала в то, чем он занимался, поэтому его последняя воля оказалась для нее полной неожиданностью. Новость поразила ее не меньше Ирки. А та продолжала в бешенстве кричать:
– Вы заранее договорились, что ты удочеришь Аню и «оттяпаешь» все наследство! Я вас раскусила! Только непонятно, зачем ты изображала вселенскую доброту, у тебя же на лице написано, что ты корыстная!
– Успокойся, – холодно осадила ее Милана. Вообще не хотела с ней разговаривать, но последняя фраза задела, и она не смогла промолчать. – Отец составил завещание до того, как ты решила отдать свою дочь в детдом.
Ирка внезапно замолчала, пораженная услышанным.
– Посмотри внимательно на дату, и убедишься в том, что я права.
Сестра вернулась в кабинет и почти сразу вышла, скрипя зубами от злости.
– Ни я, ни он, никак не могли предположить, что ты решишься на такое. Я удочерила Анечку, не зная о завещании, – спокойно объяснила Милана. – Удочерила потому, что люблю ее как дочь, потому что хочу о ней заботиться и сделать все для того, чтобы она стала счастливой. Так что не надо мерить по себе. Если у тебя все – я пойду, а то опоздаю на автобус.
– А что мешало ему сказать тебе о завещании, когда ты прискакала к нам разбираться? – Сестра все никак не могла угомониться.
– Ты, кроме этого, можешь думать о чем-нибудь другом? – опять не сдержалась Милана и выразительно глянула на ее живот.
– Не могу, потому что не ожидала такого предательства!
– Тебе ли рассуждать о предательстве?
У Ирки опять вспыхнули щеки, пальцы угрожающе сжались в кулаки.
– Ты за все заплатишь, лицемерка! Я тебя затаскаю по судам!
Она еще долго выкрикивала ругательства и сыпала угрозами, игнорируя увещевания матери. Юлия Максимовна пыталась ее успокоить, но тщетно. Улучив момент, Милана проскользнула к выходу из здания.
В Москву она ехала растерянная и опустошенная, думая не о наследстве, а об отце, о том, что его душе совсем не на пользу такие скандалы. Сжимая Псалтырь, она все никак не могла успокоиться, слезы то и дело катились из глаз. Похоже, о том, что у нее была сестра, можно забыть, потому что теперь она для Ирки враг номер один. В прошлый раз они расстались, как чужие люди. Могли бы не встречаться, не общаться, забыть о существовании друг друга. Теперь же Ирка копит в душе ненависть и готова драться за наследство до конца.