Наша однушка и так не была большой, а
с этими
гадами и вовсе показалась тесной.
Внутри меня словно пружина сжалась. Я
еще никогда и никого так не боялась, как в эти секунды, но не могла
найти рациональное зерно своего страха. Конечно, то, что к
нам ворвались неизвестные, ужаснуло. Как и мысль о том, что они
могут с нами сделать. Но страшило
не это, а то, что находилось внутри мужчины, который подходил
все ближе. Наверное, я сильно
перепугалась, потому и почудились за его спиной
огромные раскосые красные глаза. Да, всего лишь показалось.
Так, Ришка, не расслабляйся. Кто бы
это ни был, а надо ухитриться вызвать полицию.
Пока мужик медленно, как король,
подходил, я сунула руку в карман и молниеносно передала маме свой
телефон. Но та даже не среагировала, и трубка с громким стуком
упала на пол.
Наверное, именно тогда оцепенение
спало. Кто этот мужик, которого настолько боится моя боевая
мамочка?
— Кто вы? — вопросила громко. —
Что вам от нас нужно?
Глупо требовать уйти у тех, кто
имеет власть и силу. А этот мужчина явно их имеет. И
даже больше.
— Значит, дочь погибла, Равьела?
— Кто? — не поняла я и оглянулась на
маму.
У нас отродясь никакой Равьелы не
было. Меня зовут Марина, маму — Раиса.
— Пощади! — вдруг воскликнула мамочка
и упала на колени перед мужчиной. — Пощади! Не трогай Риш!
— Дрянь, — скривился он.
— Дрянь здесь только ты! — рыкнула я
и тут же получила пощечину.
Только не заметила момента, когда
меня ударили. Да что там, готова поклясться, что мужчина не
шелохнулся. Но тогда что меня ударило?!
— Пощади! — вновь закричала
мама. — Пощади, Аргхарай!
— Ты посмела скрыть дочь, — он
буквально цедил слова, — и позже утверждала, что она мертва. Только
поэтому ты была отпущена…
— О чем вы? — Щека горела, от обиды и
бессилия выступили слезы, но я упрямо вышла вперед, загораживая
собой мать.
Пусть бьет меня, но ее не
трогает!
— Ты ничего не сказала ей, — заявил
он, напрочь меня игнорируя. — Тебя ждет казнь.
— Эй! — Я не выдержала. — Хватит
делать вид, что меня здесь нет! Кто вы? Что вам от нас нужно? С
чего вы решили, что имеете право наказывать мою мать?
Боялась ли я в этот момент? Ничуть.
Во мне зрела уверенность, что смогу защитить маму. Смогу, кем бы ни
был этот урод!
— Риша, не лезь! Не надо! — голос
мамы доносился издалека.
Я же видела перед собой цель — того,
кто посмел угрожать, того, кто поднял руку на женщину… Прощать?
Соглашаться с его бредовыми заявлениями? Пусть катится в
бездну!