Гамлет настолько быстро и сильно
нарезал воздух клинком огромного фламберга, что это напоминало
работу пропеллера самолёта, вращающегося со скоростью 1200 оборотов
в минуту. Противостоять этому вихрю стали с помощью обычных
фехтовальных техник было невозможно.
Но Мигель справлялся. Его движения
напоминали то, как лётчик ведёт огонь из пулемёта, когда пули
успевают пролетать между бешено вращающимися лопастями пропеллера.
Так и Мигель просачивался мимо, казалось, имеющего тысячи лезвий
клинка фламберга, при этом ещё успевая, едва заметно отклонять его
своим мечом.
В начале схватки Гамлет пытался
сочетать атаки мечом с магическими ударами, но быстро убедился, что
заклинания вязнут и гаснут в лёгкой дымке, возникающей вокруг тела
Мигеля. Разбираться в разгар боя в причинах неудач магических атак
у Гамлета не было возможности, поэтому он сосредоточился на ударах
своим чудовищным мечом.
Демид, Ева и Элиза, также были
способны видеть действия бойцов и оценивать происходящее. И если
сначала их лица были спокойны, то теперь они мрачнели прямо на
глазах. Мигель не только успевал отклонять фламберг Гамлета лёгкими
касаниями, но и несколько раз изловчился нанести смертельные удары,
в области тела, не защищённые доспехом.
Вот только разящая сталь отскакивала
от ничем не защищённой кожи Гамлета, не причиняя ему ни малейшего
вреда. И моим товарищам становилось очевидно, что меч Мигеля
бесполезен против такого противника. И что рано или поздно Гамлет
его убьёт. В их глазах начло появляться отчаяние и отблеск
безнадёжности.
А Гамлет между тем продолжал теснить
Мигеля и на лице нашего товарища стали мелькать тени отчаяния,
грозящие превратиться в маску безнадёжности. Казалось, наш боец
начал терять веру в себя и надежду на благополучный исход
поединка.
Обладающий огромной силой и
выносливостью полудемона Гамлет мог молотить воздух со страшной
скоростью долго, но не бесконечно. Постепенно Мигель изматывал его,
при этом навязав противнику некий ритмический повторяющийся
рисунок. Вольно или невольно Гамлет поддавался этому
завораживающему ритму.
На лицах моих товарищей всё
явственней читалась безнадёга. На глазах Барбары наворачивались
крупные слёзы. Лицо Мигеля выражало безысходность, казалось, он
покорился судьбе и продолжал бой по инерции в ожидании неизбежного
конца. На морде Гамлета появилась глумливая улыбка и ожидание
предвкушения расправы над поверженным противником.