Зато Балакиреву поплохело. Бедолага
лежал, хватаясь за голову, и выл от боли, погребённый под грудой
деревянных обломков и книг. Лицо его залило кровью – посекло
осколками стекла. К нему подбежал прихвостень – тот, что с лицом
грустной лошади. Он пытался привести его в чувство. Все остальные в
комнате замерли, остолбенело глядя на меня.
– Артемьев, – злобно простанал
Балакирев – с тобой мы ещё поквитаемся!
Артемьев. Кажется, это моя фамилия.
Неплохо. Теперь узнать бы имя. Я криво ухмыльнулся. И, пока меня не
застали врасплох, поспешил на выход.
В коридоре толпился народ. Ученики в
синей форме спешили по делам, не видя меня. Я не знал, что делать
дальше. Этот мир резко отличался от моего, всё вокруг казалось мне
непривычным и чужим. Пройдя вперед, увидел на углу дверь со
странной надписью – две большие латинские буквы W и C. Я не понял,
что это значит. Руны такие? За этой дверью таится источник силы? В
Юдоли скорби я не имел ничего похожего. Мне стало любопытно. Только
я собирался толкнуть эту странную дверь, как путь мне
перегородили.
Девушка. Молодая, лет восемнадцать.
Рыжая. Одета в синий форменный пиджак, на груди вышит герб – два
льва, держащие в лапах щит. Только вместо брюк на ней – клетчатая
юбка, едва закрывающая колени. Я обратил внимание на ее левую руку.
На указательном пальце девушки сияло кольцо. Красное с синим. От
предмета явственно исходила магическая энергия. Казалось, оно
пульсирует цветами изнутри, точно сердцебиением и на самом деле
живое.
Чуть поотдаль находились две ее
подруги. Одна высокая,а с золотистыми волосами, которые были
аккуратно собраны в высокий хвост. Её глаза напоминали ясное
утреннее небо. В школьной форме она выглядела безупречно:
темно-синее платье с белыми воротничком подчеркивало стройную
фигуру, а на груди красовался герб её рода. Черные лакированные
туфли дополняли образ строгой, но элегантной ученицы.
Вторая напротив, была маленькой и
изящной. Темные волосы были собраны в две аккуратные косички,
украшенные лентами, цвет которых гармонировал с синим оттенком её
платья. Глаза были темными, как ночь, и искрились озорством и
любопытством.
– Здравствуй, Игорь Игоревич, –
сказала рыженькая, и глянула на меня озорным взглядом.
Я никак не отреагировал, потом поднял
бровь. Хотел узнать, как меня зовут – вот, пожалуйста. Но похоже,
мне ещё придётся привыкать к имени моей новой оболочки. Ничего не
ответил. В конце концов, я не знал до сих пор, где нахожусь.