Открываю калитку и вижу... Тёща встречает меня возле двери, на
ступеньках и со слезами на глазах. Вот сейчас совсем не понял, что
происходит? Кто-то умер? Не дай бог Сталин! Это же конец всем моим
планам! Быстро подбегаю и пытаюсь хоть что-то узнать. Но Конкордия
Прохоровна только льёт слёзы и молча икает. Я всё понимаю. У женщин
такое бывает когда начинается истерика. Бросаю свёрток с бутерами и
влетаю в дом. В сенях у нас вёдра с водой. Набираю в ладошки воды и
с размаха выливаю воду на тёщу. А что? Мне только истерики в такой
день не хватает. Можно, конечно, по лицу ударить - это тоже,
говорят, помогает. Но - я женщин не бью. А вода высохнет и обида,
если она и будет, уйдёт.
— Там...- Конкордия Прохоровна прекратив икать, пытается
показать куда-то рукой, - тебе.
— Так! - применяю единственный способ, чтобы хоть что-то понять,
- мама! Очень прошу успокойтесь и скажите что случилось?
Глаза тёщи принимают осмысленное выражение. Видно, как она
пытается собраться. Но всё это происходит очень медленно. Решаю
подстегнуть мыслительный процесс. Возвращаюсь в сени и хватаю
полотенце. Какими-то невообразимыми прыжками выскакиваю на крыльцо.
Начинаю полотенцем промакивать голову тёщи. Тут же слышен
возмущённый вопль и я отпрыгиваю в сторону. Во! Процесс пошёл!
Уже вместе заходим домой. Тут, прямо на кухне, Конкордия
Прохоровна берёт со стола и вручает мне телеграмму. Срочную. Такую
специальную, с красной полоской в верхней части бланка и
изображением молнии в уголке (смотреть в приложении). Читаю
короткий текст «Вилор воскл Срочно прибыть в Московский горком
Комсомола воскл Крапивин тчк». Это как понимать? Он же мне два дня
дал, чтобы праздник отгулять. Чего там такого случилось, что надо
прям всё бросить и ехать сломя голову в Москву?
— Что случилось Вилор? - тёща, как всегда знает, что спросить, -
ты поедешь? Что мне Риточке сказать?
— Спокойствие! - сам ничего не понимаю, но отвечаю нейтральным
тоном, - я пока не решил. Поеду или нет.
— Что ты?! - зачастила тёща, схватив мою руку, -, что ты?! Надо
ехать обязательно!
— Да, не хочу я ехать в эту Москву, - голосом полным возмущения
отвечаю тёще, - у меня тут дел столько, что не знаю, как всё
успеть. А Москва может подождать. Не сахарная не растает, дай бог,
без меня. Вот что, Конкордия Прохоровна, давайте-ка чайку
сообразим. А пока он будет готовиться я всё обдумаю и решу.