# # 1 Самая обворожительная леди Бостона (франц.)
В порыве чувств сэр Том вновь расшаркался, отчего пряжки на его
чулках, обтягивающих мускулистые ноги, сверкнули матовым серебром.
Подхватив Златку под локоток, он увлек ее за собой к отдельно
стоящей группе гостей. Скажи ему кто-нибудь, что еще несколько
месяцев назад самая обворожительная леди Бостона, босоногая, в
затрапезном платье гоняла гусей хворостинкой по пыльным улочкам
хутора, он немедля вызвал бы нечестивца на дуэль.
— Никаких ваших высочеств, — шепотом предупредила его девушка. —
Просто мадемуазель Злата.
Губернатор согласно кивнул.
— Моя дочь Алисия, — представил он молодую девушку, в шифре и
кружевном сером платье, опоясанном ниже груди широкой лентой.
Алисия присела в легком книксене, жадным взглядом окинув
незнакомку.
— Лорд Реднапп…
Массивный молодой человек в светлых панталонах, с высоким жабо и
в коричневом фраке учтиво наклонил голову.
— Томас Пейн, наш философ и публицист, — с нескрываемой
гордостью губернатор представил очередного гостя.
Через несколько минут Златке вспомнилась булгаковская Маргарита
с ее фразой о «тысячах висельников». В глаза зарябило. На помощь
неожиданно пришла Алисия.
— Скажите, вам страшно было в руках пиратов? — прощебетала она,
прижимая пухлые ручки к нарумяненным щечкам.
— Ничуть, — повела полуобнаженным плечиком Златка. — Милые,
доброжелательные джентльмены… мы с ними по чайкам вместе
стреляли.
На лицах гостей появились первые улыбки. Вмешался Томас
Пейн.
— Как у вас в России обстоит дело с правами женщин? — строгим,
менторским тоном спросил он. — Очень хотелось бы услышать ваше
мнение.
— А что вы сами думаете? — осторожно спросила девушка.
— Даже в странах, где их можно считать наиболее счастливыми, они
ограничены в желании распоряжаться своими благами, по закону лишены
свободы воли, являются рабынями мнения, которое полностью руководит
ими и делает их виновными за малейшие проступки. — Встав в позу
«Ленин на броневике», он с пафосом продолжил: — Со всех сторон они
окружены судьями, которые одновременно являются их тиранами и
соблазнителями и которые, подготовив их вину, наказывают любое
отклонение позором, узурпируют право унижать их по одному
подозрению.
Златка мысленно поперхнулась. К ее удивлению искрометная речь
философа была воспринята слушателями вполне благожелательно. Лишь
некоторые из мужчин шепотом обменялись язвительными репликами. У
женщин же восторженно загорелись глаза. Чувствовалось, что эта тема
была интересна всем и, как минимум, обсуждаема.