— О чем толковище, Иван? — Нестор тронул за рукав зипуна
вислоусого хорунжего.
— Товариство требует поход, но Мирон против, — презрительно
плюнул на землю бывалый казачина.
— Шо кажет?
— Брешет — войсковая казна пуста.
Словно услышав их разговор, из толпы донесся ехидный вопрос:
— Батько атаман! Может, у султана турецкого дозволенья испросим?
Полон из неволи выручать?
— Я вам розумным языком повторяю: вернется гетман из Московии и
сам решит, быть походу или нет. Одним куренем ворога не
одолеть.
— Ханские чамбулы # # 1 скоро в Кош будут заходить, как к себе в
сейбан # # 2! — выкрикнул Нестор. — Не окоротим их, сами под ярмом
окажемся.
# # 1 Чамбул — конный отряд у татар.
# # 2 Сейбан — большой шатер
Мирон бросил на своего десятника неприязненный взгляд и, засунув
руки в карманы широких шаровар, жестко сказал:
— Чем людей в походе кормить будешь? Порох покупать на что? В
казне ни гроша.
Нестор упрямо выдвинул подбородок и, насупившись, угрюмо
спросил:
— С прошлого похода одних гиней двести монет добыли. И товара
несчетно. Может леший спер? Или мыши съели?
Дружный хохот запорожцев поддержал авторитетного десятника.
Стоявший рядом хорунжий негромко добавил:
— Атаману пышки, казакам шишки.
Куренной молча разглядывал кончик сафьянового сапога и отвечать
не торопился. Выдержав паузу, он, не отрывая взгляда от земли,
бесстрастно промолвил:
— Баешь, гиней полно? И рухляди заморской? Решил проверить, как
батька за хозяйством следит? Добре, будет по твоему. — И, резко
обернувшись, гаркнул: — Недаш, книгу тащи!
Войсковой казначей шустро скрылся в дверях. Лица запорожцев
потускнели — тягаться в хитрых подсчетах с бывшим писарем было
занятием бесполезным. Через минуту с толстым гроссбухом в руках
вернулся запыхавшийся Недаш — старый обещник # # 1 атамана по
кошевой канцелярии.
# # 1 Обещник — сообщник, товарищ.
— Палий! — волосатый палец уставился в молодого казака. — Поди
сюда!
Данила приблизился и вежливо поздоровался:
— Поклон тебе, батько.
Холодный тон в голосе и лед в глазах не соответствовали учтивому
обращению. Но Мирон не обратил на это никакого внимания:
— Ты счету обучен — проверяй! Из казны ни медяка не вкрадено,
все на требы куреня пошло.
В его голосе послышалась явная издевка. То, что молодой казак в
помещичьих холопах вел учет оброка, роли никакой не играло —
слишком велика была разница в знаниях. Данила нерешительно
оглянулся на примолкшую сходку и осторожно взял книгу в руки.