Для одной из них — взбалмошной и непоседливой Юлии, блистающей в
салонах светского Петербурга, все изыски нынешних модельеров были
давно прочитанной книгой. Более того — за полтора столетия в мире
моды свершилась не одна революция. И именно на хрупкие плечи
воспитанницы аристократического заведения княжны Оболенской легла
непосильная ноша. Увлекательная, заметим.
Другая — холодная и язвительная Анна, лепту внесла куда более
скромную. Но от этого не менее яркую. Откровения от Coco Chanel # #
1 были преждевременны для описываемой эпохи, но свежую струйку —
сверкающую, восхитительную на вкус — в новый наряд внесли. Не стоит
заблуждаться на этот счет: для скромного врача московской клиники
изделия от маститых кутюрье были недоступной роскошью. Верхом ее
мечтаний стал нечастый интернет-шоппинг от Victoria's Secret # # 2.
Но попробуйте упрекнуть нашу современницу в незнании новинок мира
высокой моды. Рискнете? Ну, то-то же!
# # 1 Коко Шанель (франц.)
# # 2 Виктория Сикрет — название Интернет-магазина.
Когда бостонская звезда модельного искусства («…я все понимаю,
мой дорогой Доминик, но поймите и вы — очередь расписана не на один
месяц вперед… даже супруга губернатора не имеет привилегий… так что
прошу покорно меня простить, но я вынужден вам отказать… особа
императорской крови?... ну, хорошо… только имейте в виду — цена
будет выше обычной вдвое»)… так вот, когда местный портной
постучался в дверь отставного лейтенанта королевских мушкетеров, то
глазам обитателей усадьбы предстал вальяжный господин с
благообразной седой бородкой, обрамляющей гордо задранный вверх
подбородок. Ступал он чинно и важно, бережно неся подмышкой
внушительный альбом с многочисленными эскизами.
Уже первые страницы, скрытые под тиснением антилопьей кожи,
должны были поразить в самое сердце юную принцессу из заснеженной
варварской страны. Но случилось наоборот. Любой художник, творец, в
глубине души лелеет надежду на чудо. Что когда-нибудь в обломках
руды и горах песка ежедневного кропотливого труда мелькнет отблеск
самородного золота. Свалится с неба в мозолистые руки.
И чудо свершилось. Поэтому поместье покидал совершенно иной
джентльмен: это был суетливый старичок с восторженным взглядом и
трясущимися руками, цепко прижимающий к груди листки желтоватого
пергамента со штрихами угольных набросков. Драгоценный фолиант был
небрежно и торопливо всучен вихрастому подмастерью, с трудом
поспешающему следом.