— Ну что же, вроде процесс пошел! — проговорила Эбби. — Скоро
переползет порог Мерзлоты…
— А дальше автоматика сама все сделает, — поддакнул Мерфи. —
Симонов ваш, конечно, мозг. Надо бы с ним выпить обязательно. Так,
уже близко…
Все подвисли, и я тоже как завороженный смотрел на ползущий
вверх датчик, периодически сверяясь с жизненными показателями. То
один, то другой график “просыпались” и начинали рисовать кривые
линии. Пусть с минимальной амплитудой и ничего не объясняющие, но
мне было достаточно того, что все индикаторы горели зеленым.
Что происходило в камере, было не видно. Все затянуло плотным
паром, будто внутри образовался филиал русской бани. Выглядело
странно, но пока все шло в соответствии с заметками профессора.

Мерфи отошел от капсулы и делал какие-то пометки в своей
тач-панели. Боб даже немного порозовел и, кажется, уже был готов
бежать за шампанским. Отчет по закупкам я еще не успел изучить, но
что-то мне подсказывало, что помимо продуктов и лапши, праздничные
напитки тоже были доставлены на “Тридцать седьмую”.
Резкий звук прибора, стоящего ближе всего к капсуле, нарушил
воцарившиеся было спокойствие и воодушевление. Цвет его индикаторов
с зеленого сменился на красный, а половина графиков резко взмыла
вверх.
Мерфи резко обернулся, уронив тач-панель на пол, и подбежал к
квадратному блоку. Резко вздернул руки вверх и стал нажимать на нем
кнопки.
— Что? Что происходит? — воскликнул Боб.
Вслед за первым прибором замигали все остальные. Энергия,
которой была наполнена камера ученой, стала рассеиваться. А
температура шарашила вверх.
— Этого не должно быть! — заорал Боб и кинулся к камере,
стараясь разглядеть, что происходит внутри, но резко отскочил,
словно его ошпарило или ударило током.
— Она не реагирует! — заголосил Мерфи, продолжая мучить прибор.
— Что-то мешает. Будто Мерзлота не желает ее покидать. Черт! Я не
знаю, как это объяснить.
— Будто она газует на ручнике? Или словно фильтры забиты? —
промямлила застывшая Эбби.
— Наверное. Не знаю, — Мерфи опустил руки. — Но мы ее теряем.
Это что-то на энергетическом уровне.
Я увидел, как один из графиков кардиомонитора, еще недавно
начавший слабо, но уверенно “поднимать голову”, взбрыкнул до
верхней планки и рухнул в ноль, вытянувшись в прямую линию. Еще и
писк противный, на который в обычных больницах, вся смена несется к
больному, начал бить по ушам.