Мне и правда стало легче после того, как мы с ней начертили круг, в который поставили несколько свечей и произнесли странное «заклятие» на непонятном языке, неизвестно откуда найденное подругой.
Ничего не произошло. Но стало легче. Все же мне пришлось вернуться домой на следующее утро. Дома отчима не было. Я прибралась, приготовила ужин. Мне нужно было потерпеть всего пару месяцев до дня рождения. И тогда я бы вступила в права наследования этого дома и выгнала бы к чертям того, кто с каждым днем все больше и больше измывался надо мной. Но случилось что-то ужасное.
Отчим вернулся ночью, весь покрытый красными пятнами. Кричал на меня. Просил найти какую-то мазь, но я чувствовала, что она не поможет. Это было последствие заклятия. Было глупо так думать, но ничего другого в голову не приходило. И я уже готова была снова бежать из дома, пока не успокоится отчим, как в доме вспыхнула некая вспышка света и из огненного зарева к нам вышел мужчина, одетый в кожу. Это и был Мириус.
Прямо на моих глазах, жгутами из света он уничтожил отчима, и схватив меня шокированную за руку втянул в огненное нечто. Так я и попала в Аргавию.
Два месяца этот дьявол, который оказался магом света, истязал меня, желая подчинить себе. Нет, он не трогал меня как женщину. Он просто, по его словам, готовил меня стать послушной рабыней. Но я никак не хотела поддаваться ему. Это бы означало конец всему.
Последние две недели оказались самыми тяжелыми, и я в конец просто сдалась, желая прекратить вечные муки. Поэтому сейчас я стояла привязанная к столбу за руки над головой и ждала появления «моего повелителя». В свой день рождения.
Ну, что ж. Поздравляю тебя Альмира с первым днем твоего восемнадцатилетия. И последним.
Правда, вместо полупрозрачных тряпок на мне, в этот день я мечтала быть в вечернем платье. Но так уж и быть. Что поделать.
Я услышала, как Мириус вышел из подземелья, в котором мы ждали повелителя, и наконец открыла глаза. Мне даже больно было просто смотреть на это чудовище. Поэтому для меня стало неожиданностью, что стою привязанная не одна.
Чуть поодаль, скованный длинными цепями по рукам, сидел на полу молодой мужчина, двадцати пяти лет на вид. Цепи были необычными, словно сверкали электричеством, и уходили в землю.
Верхняя часть тела мужчины была обнажена и исполосована магией, а ноги облачены в кожаные потрёпанные брюки. Из ран на теле сочилась кровь. Я поняла, что Мириус пытал бедолагу отравленной магией, чтобы раны на теле мужчины заживали намного медленнее.