— Пирожочек, а что ты делаешь? –
сглотнув, спросил Вупп.
— Подготавливаюсь к браку, — резко и
почти угрожающе рыкнула я, поднимая юбку все выше и выше.
— О… А откуда запах такой, пончик? –
стеснительно осведомился жених, отодвигаясь от меня на максимальное
расстояние.
Я чуть не ляпнула, что это начинка у
пончика такая, но вовремя промолчала. В конце концов, на данный
момент Вупп такой же пострадавший, как и я.
Ну, кто бы мог подумать, что первое в
моей жизни предложение руки и сердца произойдет в чулане, с Вуппом
и с изгаженной попой?
А пахло все сильнее, как и
предсказывал Хома. Еще чуть-чуть и дышать станет нечем. Вупп,
видимо, тоже почувствовал неладное и стал по-тихому скрестись в
дверь, намекая, что пора бы уж и выпустить страдальцев.
— Э, нет, дорогой, – возмутилась я. —
Сказал нянюшке не открывать, будь добр, сиди тут пока я до
замужества не созрею!
К этому времени юбка была уже задрана
до подбородка, осталось снять ароматную накладку. Не ровен час, и
правда кто откроет дверь, а тут мы… такие красивые.
От стоящего в воздухе запаха
слезились глаза. Казалось, любой глоток воздуха, любое движение
легких вывернет тебя наизнанку. Вупп начал скулить и что-то
причитать. Прислушавшись, я усмехнулась. Бедный парень перечислял
всех известных богов, явно надеясь на помощь свыше.
— Пи…пирожочек... — вдруг выдал он. –
А может не надо?
У меня челюсть едва не выпала от
удивления.
— Ты чего это? – насупилась я. –
Жениться передумал? Как совращать девушку, так самый первый, а как
до брака дело дошло, так на попятную?
— Я не совращал…
— Ты нет, а я да. Терпи.
Наконец, я отлепила злополучную
накладку и теперь раздумывала, в каком из углов сидит
несостоявшийся жених? Желательно кинуть накладку так, чтоб не
попасть в Вуппа, жалко же парня, и так страдает.
Я уже сделала шаг в сторону,
приготовившись отделаться от искусственной попы, но тут удача дала
о себе знать. Дверь открыли.
В проеме показалась любопытная
физиономия няньки.
— Гм, — выдохнула я обреченно, следя
за перемещением взгляда старой женщины.
Вначале няня ошарашенно оглядела мою
юбку, подол которой все еще был зажат в зубах, потом переметнула
взор на руки, нервно сжимающие часть человеческой попы необъятных
размеров. Далее открыла рот, но тут же вновь захлопнула, услышав
молитвы, стоявшего в уголке Вуппа. Затем судорожно хватанула ртом
воздух, и, ощутив всю силу местных благоуханий, молчаливо свалилась
на пол.