В то время
работал Горшков, пожилой мужчина с лысой головой и седой бородой. Он даже
церемониться не стал, пропустил обоих в кабинет. Мама поздоровалась, Тияна
молчала.
— Тебя
здороваться со взрослыми не учили? — спросил директор, потом махнул рукой и
продолжил.
Горшков заявил,
что родители его одноклассников против, чтобы их дети учились с такой, как
Тияна. Нужно переводить девочку на домашнее обучение.
— Как на
домашнее? Вы понимаете, что моей дочери нужна социализация. Она должна
научиться взаимодействовать с другими людьми, — возмутилась мама.
— Вот и учите
взаимодействовать свою шизофреничку сами. При чëм тут школа? Учитель будет
ходить к вам пару раз в неделю. И один раз Тияна станет приходить в класс. По
понедельникам, к примеру.
— Как вы
можете?! Моя дочь не шизофреник! — повысила голос мама.
— Ну надо же, —
развёл руками директор. — Напридумывали новых диагнозов. Расстройства там
всякие. Мне шестьдесят лет, и в моё время таких детей считали шизофрениками. Их
учили в школе для дебилов. Сейчас все кому не лень, повадились к нормальным
детям своё ущербное чадо совать. Или домашнее обучение, или мы исключим вас из
школы.
Тияна слышала,
что взрослые разговаривают, почти крича друг на друга, но она не понимала, что
происходит. Это она виновата? Потому что она не такая, как все?
Девочка
опустила голову, зажала уши руками и закричала. Мама подписала какие-то бумаги,
начала успокаивать, попутно обсуждая график учëбы, потом она вывела из
кабинета, и они направились на улицу.
Тияна
успокоилась, шмыгнула носом и спросила:
— Это я
виновата, да, мам?
Мама присела на
корточки и обняла.
— Что ты,
доченька? Ты ни в чëм не виновата. Это они не правы. Ничего, на домашнем
обучении будет лучше. Тебя никто не станет обижать.
Тияна мягко
отстранилась, она могла вытерпеть только мамины объятия.
Кое-как она
окончила девять классов. Сдала экзамены по упрощённой программе. Потом
поступила в училище на учителя по фортепиано. Мама в это время боролась за неё,
как могла. Часто заступиться за дочь не выходило. На конкурс «Щелкунчик»
отправляли Милич, но в итоге поехала дочка какого-то богатого бизнесмена. В
другой раз посчастливилось очередному богатенькому, но не ей.
Мама упрашивала
учителя, но тот разводил руками и говорил, что так решил директор. Вот и сейчас
её выперли из родной музыкальной школы после десяти лет обучения там и двух лет
работы, только директор теперь женщина. Было обидно, но как всегда, ни одна
эмоция не отразилась на лице.