Задний ход конструкцией не предусмотрен - страница 47
Аннушка слушала вполуха, рассматривая человека за кафедрой. Ему на вид лет тридцать, спортивный брюнет, большие синие глаза — из своих, корректор. Взрослых корректоров немного, большинство не доживает даже до двадцати, а те, кто дожил, какие-то «придурки упоротые», как их характеризует Райна, и девушка склонна с ней согласиться. Похоже, бесконечный забег наперегонки с коллапсами не слишком способствует развитию интеллекта. Мелехрим Теконис не такой, как другие, а умный, с прекрасным чувством юмора, широкими плечами и удивительной улыбкой. Иногда ей казалось, что он читает лекции, глядя только на неё.
— …Да, вы правильно догадались, это, конечно, война, — продолжил лектор. — Среди известных — я подчеркну, именно «известных» — коллапсов война составляет до восьмидесяти шести процентов случаев. Вопрос «Является война причиной или следствием коллапса» мы оставим теоретикам, учёные его обсуждают не первую сотню лет, но так и не смогли договориться. Для нас же, практиков, важно другое — в коллапсирующем срезе мы почти наверняка окажемся в ситуации в лучшем случае предвоенной. Что важнее всего для корректора?
— Я знаю, я знаю! — запрыгал на своём стуле мелкий Калеб. — Важнее всего найти его фокус!
— Нет, — покачал головой Мелехрим. — Важнее всего выжить. Всех коллапсов не погасить, всех синеглазых не спасти. Поймите, даже размен один к одному — опытный корректор на новичка — это проигрыш. Не все справляются с обучением, не из всех спасённых выходят корректоры, и не все корректоры одинаково хороши. Прозвучит цинично, но если опасность слишком велика, то корректор должен покинуть срез, а не ставить свою жизнь на кон.
— Но ведь люди погибнут! — возмутилась какая-то юная девчонка. — Целый мир!
— Люди гибнут ежедневно. Миры гибнут регулярно. Мы не можем и никогда не сможем спасти всех. Поэтому руководствуемся не этикой, а математикой — погибший корректор больше никого не спасёт. Выживший потеряет один мир, но спасёт десятки и сотни. Я понимаю, как это звучит, но посмотрите вокруг, — Мелехрим обвёл аудиторию рукой, но смотрел при этом почему-то на Аннушку. – Видите, как вас мало? Я помню время, когда новички не вмещались в эту аудиторию…
«Говорит так, как будто ему лет сто!» — удивилась Аннушка.
***
Мелехрим сидел на ступенях Школы, глядя на Площадь Мораториума, в центре которой жужжал и крутился артефакт, в честь которого она называется. Сложное, геометрически невозможное устройство, напоминающее водружённый на чёрный матовый столб часовой механизм. Вывернутый в четвёртом измерении аппарат, где одни детали в процессе вращения иногда проходят сквозь другие.