— Что Испания? — недоуменно вскинулся француз.
— Этих обязательно надо известить, — озаботился министр
финансов. — Земли эти когда-то принадлежали и им. По-крайней мере,
они так считали.
— Это все? — с надеждой спросил француз.
— Ваше высочество, — Денис встретился взглядом со смеющимися
глазами девушки. Происходящее явно доставляло ей наслаждение. — Вы
не хотите написать письмо своей бабушке?
— Думаю, что это будет излишним, — на мгновение задумавшись,
улыбнулась Златка. — Вы и так достаточно наворотили… — Взяв
салфетку со стола, она быстро соорудила косынку, на старушечий
манер подвязав ее на голову, и продолжила напевом
бабушки-сказочницы из детской передачи: — Жила-была Лысая гора.
Мирно жила, не тужила. Можно сказать припеваючи. И вдруг… — Девушка
сделала страшные глаза и понизила голос до трагического: — И вдруг,
откуда ни возьмись, появился Денис Иванович.
Рассмеялись все. Де Брюэ позвонил в колокольчик и велел подать
кофе. Блаженно потягивая горячий напиток, он коротко приказал:
— Дальше!
— Когда королевская пехота займет позиции, необходимо
организовать встречу с их командующим.
— Это не проблема. Они сами пришлют парламентеров и предложат
нам добровольно покинуть гору. Но зачем нам это?
— Хочу избежать лишнего кровопролития, — скупо поведал
Денис.
Догадавшись, что подробностей он пока не дождется, де Брюэ
отставил кофейную чашечку в сторону, поднялся со стула и
проследовал к маленькому письменному столику, стоящему подле
камина. Взяв с него лист бумаги и перьевую ручку, он вернулся на
место и принялся быстро что-то писать мелким почерком. Скорей
всего, переносил на бумагу все озвученное, не полагаясь на
собственную память. Прервавшись, он поднял голову и измученным
тоном спросил:
— Что еще?
— У нас есть типография?
— Хотите напечатать воззвание к коренным жителям Америки? —
серьезным тоном спросила Златка.
Денис усмехнулся и пояснил:
— Хочу заранее подготовить листовки.
— Устроим маленькую революцию? — догадливо вскинулась
девушка.
— Угу… — подтвердил он. — Оранжевую. И следует срочно наладить
контакты с Джорджем Вашингтоном.
— Оранжевую, — чиркнув по листку, вслух повторил француз и
бессильно выронил перо из рук. — О, святая дева Мария! — вознеся
глаза к потолку, взмолился он. — Помоги мне сохранить ясность ума и
крепость духа в этом… — виновато взглянув на девушку, он твердо
закончил: — В этом приюте для умалишенных… — приложив руку к
сердцу, де Брюэ галантно склонил голову: — Простите меня, ваше
высочество, за крамольные слова, но поверьте — я сам скоро сойду с
ума.