Невольно ощутил, как что-то в моем восприятии изменилось.
Незначительно, но все же. В голове непонятно откуда сами собой
появлялись обрывки все новых и новых мыслей, которые были для меня
чужими. Внезапно я вспомнил какой-то другой Краснодарский адрес,
хотя на самом деле никогда там не жил... Вспомнил, имя матери. Но
оно не соответствовало тому, которое я знал с рождения. Вспомнил
какую-то собаку по кличке «Вилли». Вспомнил, что умел хорошо играть
в шахматы, хотя ранее я к ним и близко не подходил. Воспоминания
накатывали волнами и как это объяснить, я понятия не имел. Разве
что... Это обрывки чужой памяти, которые теперь становятся моими
собственными?! Становятся частью меня.
— Слышь, Андрюха! — неуверенно пробормотал я, потирая затылок. —
Ты это, иди... А я пока посижу на лавочке. Что-то мне не хорошо.
Воздухом подышу немного, может быть, станет лучше.
— С тобой точно все в порядке? — насторожился он, глядя на меня
с тревогой. — Ты бледный какой-то. И выражение лица у тебя какое-то
странное.
— Да-да... — махнул я рукой, присаживаясь на облезшую лавочку. —
Да, все нормально. Иди, не переживай.
Тот стоял в нерешительности — вроде как и уйти хотел, а вроде
как и друга бросить не мог. Видно было, что мои чудачества его
пугают, но он старался игнорировать их. Получалось, конечно,
плохо.
— Ну, это... Я тогда, пойду? — переспросил он, топчась на
месте.
— Иди. Все нормально.
И Гнутов неуверенно развернулся, медленно пошел вверх по улице,
набирая скорость. Пару раз он еще обернулся, затем скрылся за
ближайшей многоэтажкой.
— Ни хрена себе! — тихо пробормотал я, вытирая вспотевший
лоб.
Уже практически не было сомнений в реальности окружающего и я
окончательно остановился на мысли, что умер на той проклятой дороге
между Ставрополем и Благодатным. А потом, каким-то совсем чудесным
образом мое сознание попало в 1993 год. Ну и кому же принадлежало
тело, в которое я попал? Не могло же оно существовать само по
себе?! Значит, был некий реципиент и вероятно, с ним тоже что-то
случилось.
Так, я погиб в декабре две тысяча двадцать четвертого года и сам
не заметил, как воскрес летом в девяносто третьего? Там мне
раскроили голову монтировкой, а здесь, скорее всего, бедолага
получил в голову и тоже умер. Может, в висок попали ему, вот он и
того...?