От укуса моментально происходит обширное омертвение плоти, и если пострадавший вовремя не обратится к врачу, он может умереть. Пауки не милосердны к сородичам. Черные великаны с удовольствием едят желтых непрошенных гостей и вообще защищают дом от любой нежелательной для пребывания под его крышей мелкой живности.
Лючия с детства уяснила, что паук пауку рознь и скорпион – скорпиону. Она с удивительной для меня точностью могла распознать едва мелькнувшую в траве змею и говорила, что это – помощница, она не ядовита, и если хорошие змеи уйдут со двора, то мышей и крыс расплодится такая лютая пропасть, что кошкам с ними уже будет не справиться.
Счастье, что в зернохранилище целое змеиное гнездо, они стерегут урожай. Но если увидишь похожую змею, только светлее, нужно ее поймать, закрыть в специальном высоком ведре и отвезти в джунгли. Выпустить на природу, где ее место. Убивать нельзя, дикой живности и так осталось мало на планете по вине человека.
Приоткрыв дверь лапкой, ко мне в комнату пришла трехцветная кошка. Решила составить компанию. Я отправила сообщения папе и брату, что у меня все хорошо, и легла в постель, укрылась легким лоскутным одеялом и погасила свет. В маленькое окно светил полумесяц. Кошка, имени которой не помнила, немного посидела у меня под боком, умываясь, потом перешла в ноги и притихла. Я уснула быстрее, чем думала, и во сне переместилась в темные ночные джунгли.
Да, у меня крепкие нервы, закаленные светскими скандалами, но в ночных джунглях и отважному искателю приключений станет не по себе. Особенно когда он по ним бродит абсолютно безоружный, не имея даже факела в руках, чтобы отпугнуть дикого зверя.
Передо мной простиралась узкая, но гладкая, вытоптанная тропа, посеребренная лунным светом в синеватой тени густых зарослей. Пугающе зашуршала листва где-то высоко. Я не успела поднять голову и посмотреть вверх, как прямо передо мной на расстоянии нескольких шагов мелькнула тень. На тропу бесшумно спрыгнул… нет, не ягуар.
Когда он выпрямился во весь рост, поднявшись с четверенек, я увидела темную фигуру мужчины в меховой набедренной повязке. Кроме драного куска лохматой шкуры на нем не было ничего. Да, это не зверь, но и не человек. Подчеркнутые лунным сиянием черты его лица напоминали индейские, но глаза цвета фуксии ярко светились и уши были длиннее, чем у людей, оканчивались пушистыми кисточками, да еще и шевелились. Мне не померещилось, он дернул ухом, отгоняя севшего москита.