– Ошибаешься, – со смешком отозвалась Бадб. – Можно, и еще как.
А насчет Доминика… Не понимаю, почему ты продолжаешь задаваться
подобными вопросами. Моих слов тебе уже недостаточно?
Морриган начинала злиться. Ненавидела, когда Леди Ворон
привлекала на свою защиту скрытый шаблон «мать – дочь». Сейчас он
заключался в том, что она должна верить Бадб на слово. Но
единственный, кому Морриган могла по-настоящему доверять, это она
сама. Остальные могут ошибаться, заблуждаться, быть обманутыми. Она
предпочитала пропускать любую информацию через себя и делать свои
собственные выводы.
Устав от хождения по кругу, Морриган задала прямой вопрос:
– Ты мне не скажешь?
Уголки идеальных губ Леди Ворон чуть дрогнули.
– Я уважаю право Доминика хранить тайны.
Даже здесь она сумела облечь простое и четкое «нет» в кружевную
вязь слов.
Морриган кивнула и вернулась к мемокардам, изображающим лордов
Высокого Собрания, показывая, что разговор окончен. На периферии
зрения мелькнула тень черного крыла – Бадб или вернулась в мир
теней, или в обличье ворона вылетела из комнаты.
Перебирая мемокарды, Морриган задержала взгляд на
предводительнице кладбищенских ведьм. Ягая. Высокая крепкая женщина
с копной черных волос… и мудростью веков во взгляде. Одна из
спектрографий запечатлела ее в длинной красной юбке, доходящей до
лодыжек, на другой та же юбка явно намеренно задралась, зацепившись
за хилый куст у кладбищенской ограды. Была видна одна бледная нога…
и пожелтевшая от времени, лишенная и плоти, и кожи кость – вместо
второй.
Поговаривали, что у всех кладбищенских ведьм та или иная часть
тела костяная. Такова плата за обладание силой. Как только они
начинали развивать свой дар, магия смерти накладывала на них
печать, что роднила их с покойниками с кладбищ, откуда ведьмы и
черпали силу.
Будучи охотницей, Морриган сталкивалась лишь с одной
кладбищенской ведьмой, но такое знакомство уже никогда не забыть.
Плата за дар той оказалась крайне жестокой – магия смерти забрала
лицо женщины, а вместе с ним и волосы, оставив только череп.
Обозленная на весь мир, отступница творила бесчинства на протяжении
долгих лет. Предложенная Трибуналом цена за ее голову… вернее, за
череп, была высока.
Морриган честно заработала эти деньги, в бою с ведьмой едва не
лишившись собственной головы. Но она и в подметки не годилась той,
которую называли прародительницей кладбищенских ведьм. И ее Доминик
не считал угрозой!