– Я уже насмотрелся на таких, как ты, деньги есть – всё можно? Так, вы уроды живёте?
– Именно. Именно. У меня в кармане лежит твоя зарплата за пятьдесят лет беспорочной службы, забирай, и расстанемся, пока хорошие. Заметь, я это делаю не потому, что я виновен, а потому, что спешу, меня аппетитная женщина ждёт, а твоя неэстетичная внешность может отбить у меня охоту к любви… поэтому, давай, снимай, пока я не рассердился…
Ответом мне, был издевательский, хриплый смех.
– Нет, сучонок, нет! Не отвертишься! И в этот раз бабки тебе не помогут! Сядешь, сука такая, и надолго!
– Хорош глумится, я всё понимаю, сколько тебе надо? Меня женщина ждёт!
– Какая женщина может ждать такого как ты? Ты на мужика – то не похож. Волосы крашеные, зубы вставные… член, наверное, тоже… силиконовый?
– Обижаешь, генацвале… член натуральный, «Мираторг», мраморная говядина…
– Женщина, говоришь, это какая такая женщина, может быть вот эта, – он сунул мне в лицо смартфон, на экране которого, я с ужасом увидел окровавленное тело моей любовницы, распростёртое на простынях в позе, не оставляющей надежды на то, что она может быть живой.
– Эта женщина тебя дождётся, она уже никуда не убежит…
Я ударил его в лицо свободной, правой рукой, тут же продублировал локтем, и добил ударом колена. Занятия тайским боксом не прошли зря, хоть одна инвестиция себя оправдала. Юрик шумно засопел, увидев обмякшего на полу сотрудника.
– Чего стоишь? Обыщи его, найди ключи!
Юрик быстро прошёлся по карманам инспектора, и выудил заветный ключик. Освободившись от оков, я потёр посиневшее запястье, и похлопал лежащего по щеке, – ну, очнись! Ты мне ещё должен рассказать, кто тебя сюда прислал, и что всё это значит… приди в себя!
Раздался какой – то треск, и Юрик повалился прямо на меня. Я оттолкнул тяжёлое тело, и вновь услышал треск, пуля звонко чиркнула по мятому крылу моего Фиата, и только тогда я понял, что в меня стреляют. Вскочив на ноги, я побежал, согнувшись вперёд, и стараясь совершать резкие рывки в разные стороны (я о таком где – то слышал, дескать, мешает стрелку прицеливаться). Я добежал до бетонного бортика, и перевалился через него, словно мешок с дерьмом. Совершив цирковой кульбит, я упал на траву, ободрав себе руки и ноги, и чудом не сломав дерзко торчащий член. Отбежав подальше от источников света, я рысью метнулся в плохо освещённый двор. Несколько минут я напряжённо прислушивался, но кроме обычных звуков большого города: воя сирен скорой помощи, визга тормозов, автомобильных гудков, я не услышал больше ничего. За мной никто не гнался. Странно. Я отдышался, и потихоньку выбрался к ближайшему шоссе. На поднятую мной руку, отреагировал водитель белоснежной Тойоты – камри. Открылась передняя дверь, и я увидел смеющееся лицо молодого кавказца.