Эту юную и очень симпатичную девчонку стало жалко, и… «Стоп!» — сказал сам себе Лассе, а после начал усиленно вспоминать все, что пережил совсем недавно. Закончившаяся для Полетты, но все еще не выгоревшая в груди Лассе любовь заныла свежей ссадиной. Это было больно, а потому сразу вернуло с небес на землю.
Человек, имени которого Лассе так и не узнал, перестал бренчать венчиком и вылил содержимое миски на тут же зашипевшую сковороду. Пришлось сглотнуть. Жрать хотелось нестерпимо, однако при одной только мысли о том, чтобы что-то положить в рот, а тем более проглотить, вновь подкатывала тошнота.
— Поедите — легче станет, — верно оценив его состояние, заверил человек.
— Спасибо.
— Пока не за что.
Этот взрослый и вроде совершенно адекватный мужчина показался куда более заслуживающим доверия, чем две юницы, что уселись напротив, потому и основной вопрос по поводу всей происходящей дичи Лассе задал именно ему:
— То, что говорит… эм… Джейн… эм… Это правда?
Человек кивнул и быстро стрельнул глазами сначала в сторону понурой волчицы, а после задержал взгляд на ее рыжей подруге. Та выглядела боевитой и возбужденной и на сигнал товарища (или любовника?) не ответила. Просто потому, что как раз не сводила глаз с Лассе. Причем смотрела она так, будто взялась просверлить дырку где-то у него между глаз.
— Что? — спросил Лассе и, подхватив со стола тяжелую фаянсовую сахарницу, приложил ее к правому виску, в который по ощущениям изнутри ломился то ли паровоз, то ли и вовсе ледокол.
— Вы ж пьянь какая-то, а не мужчина, — тут же приняла вызов рыжая и опять решительно тряхнула своими кудряшками, теперь переведя взгляд на Джейн. — С другой стороны…
— Я бы попросил! — возмущенно перебил ее Лассе. — У каждого в жизни бывают моменты…
— Какие это?
— Свадьба лучшего друга, например. И все бы ничего, если бы он не взял в жены женщину, которую я считал своей!
Захотелось завыть предком-волком, садануть по чему-нибудь кулаком — так, чтобы до сбитых костяшек… Но тут прямо перед носом возникла тарелка с изумительно пышным ни разу не сгоревшим, а, напротив, еще и украшенным веточкой немного подвявшей зелени омлетом.