Новый стиль, Молох его практиковал,
но не показывал. Нас же учили сражаться против совершенно иного.
Однако и я удивил всех, отбив первых удар и сделав два приставных
шага, после чего приняв выученную в дуэлях с аристократами стойку.
Мордред предпочитал скорее рапиры, шпаги, мечи с тонкими и острыми
лезвиями, которыми удобнее пронзать врага. Однако и с другим
оружием он учился обращаться, в том числе с копьями и короткими
мечами.
Сколько раз в подворотнях Молох
дрался с дворянами? Да ни разу, а вот уже Мордред... в его жизни
всякое бывало, ведь большая её часть проходила на дне. Поэтому в
нашей схватке я куда быстрее понял противника, изучил его оборону и
затем точным ударом во время пируэта со всей дури вмазал гладиусом
по его пояснице и мгновенно отбил встречную атаку, после чего
приставил клинок к горлу.
– Интересно-интересно, – прошептал
капитан Андрос, узнавая всё больше нового о скаутах и их сильных
сторонах. – Молох был тёмной лошадкой и я делал ставку на него, но
кажется и Алор не так уж и просто. Да, Лахид?
– Как по мне типичная
посредственность, – пожал плечами вечно недовольный библиарий.
Через пять минут закончилась
очередная дуэль и начался финал, до которого я дошёл, но остался
без своих козырей. В свою же очередь мой противник улыбался. Он
запомнил обе моих победы и сделал абсолютно все выводы, ведь
противники мои были сильными и заставили попотеть, выложиться на
полную. А он в свою очередь что-то видимо приберёг.
– СТОЯТЬ!!! – рявкнул я сразу же
после сигнала, вкладывая в голос всю свою волю.
И на мгновение мой противник
действительно замер, в то время как уже мчался в рывке с целью
победить за один удар. Но невероятно концентрация оказалась
сильнее, нас учили находиться в полной концентрации всегда и быть
готовыми ко всему, поэтому сквозь ментальные барьеры моя воля
пробиться не смогла, а через мгновение и вовсе мой противник пришёл
в куда более быстрое движение.
Ярость объяла его сердце и чувство
собственного превосходства, ведь он в этот момент понял, что это
точно был последний мой козырь и теперь его победа стала очевидной.
В следующую же секунду его меч превратился в размытое пятно, за
которым мне не удавалось следить, и лишь собственные рефлексы
позволяли мне хоть как-то выживать, постоянно отступая назад.