– Благодарю за помощь, брат, –
кивнул я, после чего покинул часовню.
Теперь всё встало на свои места, а
сомнения мои были полностью развеяны. Капеллан не дал мне ответа
сам, однако он дал возможность найти его и принять решение
самостоятельно. В этом и заключалась его задача, ведь он не
учитель, как те братья, что тренировались нас сражаться. Он
наставник, обладающий мудростью и опытом, в котором так нуждаются
ещё не надевшие Чёрный Панцирь скауты или даже капитаны, зашедшие в
тупик из возведённых самостоятельно стен, где каждый кирпич это
принципы и убеждения.
Лахид в радикальности своей
невероятно сильно погряз в желании изучить феномен, позволивший
простой священно служительнице так долго защищаться от страшнейших
существ. Он не был благороден и ради своей цели готов был
пожертвовать всем. Моё обучение должно было нанести удар не мне, а
Андросу, заставив того либо смириться, либо лишить орден
псайкера.
В свою очередь и Андрос не был
лучше, ведь несмотря на всё пережитое... оно стало для нового не
важным опытом, а невероятном грузом и болью. Его чувство вины не
позволяло пойти на уступок и передать даже не меч, а его рукоять с
обломанным лезвием. И из-за этого принципа он также как и Лахид был
готов лишить орден ещё одного псайкера.
Они не могли договориться, потому
что были... были брошены. Были брошены магистром и девятью ротами,
которые так и не вернулись, возможно никогда уже не вернуться. Они
не были готовы к такой ответственности и она ломала их. А они в
свою очередь не могли сдаться, таща эту ношу так, как
получалось.
Вчерашний капитан, который готовил
будущее поколение космодесантников взял на себя роль магистра.
Последний псайкер получил под свою ответственность то, что могло
уничтожить всю планету при любой ошибке и ему нужно было понять
силу Софии. И даже капеллан обнаружил, что не может найти к ним
подхода, ведь является чуть ли не младшим космодесантником, на
которого с восхищением смотрят лишь ещё более молодые скауты.
Дальнейшие тренировки я проводил как
ни в чём не бывало, не привлекая к себе никакого внимания. А когда
дал бы сигнал к отбою на заслуженные четыре часа сна я направился в
свою скромную келью, но не лёг на каменную кровать, а сел. Взял
стоящую рядом с ней коробку, просто стоящую, прикроватной тумбочки
или какой-то мебели у меня не было. Лишь полка прямо в каменной
стене, но там стояла икона Бога-Императора.