Не думая о последствиях, я кинулась к девушке, чудом мне удалось оттолкнуть ее, а следом раздался глухой удар, адская боль, чьи-то крики и темнота.
3. Глава 2
Глава 2
МАТВЕЙ
— Отпусти меня, блядь, — я срывался, орал так, что, казалось, мой отчаянный рев разлетелся на всю округу. Я ненавидел эту реальность, ненавидел себя, ненавидел эту жгучую боль, раскаленным свинцом разливающуюся в грудной клетке. Нет. Черт. Все это лишь страшный сон, гребанный кошмар. — Да отпусти ты меня нахрен, — вырвавшись из захвата, я с разворота двинул держащему меня охраннику Кати, и ринулся к стоящей в нескольких метрах от меня машине скорой помощи.
— Молодой человек, вам с нами нельзя, — передо мной, в одно мгновение преградив мне путь, вырос врач, или кто он там, фельдшер? Да черт их разбери. Я готов был разорвать его на месте, он встал у меня на пути, на пути к ней, но остатки здравого не позволили мне тронуть ни в чем неповинного парня, он всего лишь выполнял свою работу, следовал долбанным правилам. Я ей никто, совершенно чужой человек, мудак, из-за которого она оказалась здесь.
«Не она так Катя» — шепнул внутренний голос.
Гребанный Ад, убью, собственными руками придушу тварей. Я не помнил себя от ярости, от безысходности и собственной глупости. Не думая о последствиях, я просто сел за руль одного из джипов Демина и дал по газам, мчался на всей скорости следом за каретой скорой помощи, нарушая все возможные правила, охрана Деминых едва за мной поспевала. Уже в клинике убедившись, что с Катей все в порядке, я проследовал в крыло, где находились операционные. Лару увезли, меня, конечно, дальше коридора никто не пустил. Все вокруг было словно в тумане, словно не со мной, не с нами.
Если бы я только мог все исправить…
Она должна была оставаться в офисе, сводить меня с ума одним свои присутствием. Да, черт возьми, я приревновал, приревновал так, что душа наизнанку выворачивалась. Не думал, что вообще могу испытывать что-то подобное. Болезненное, разъедающее душу чувство. Месяц она шарахалась от меня, как от прокаженного, я и близко подойти не смел, не понимал ее, перемены эти, в считанные секунды она из самодовольной стервы она превращалась в загнанную мышь, стоило мне лишь сократить расстояние между нами. Несколько раз я собирался плюнуть, не привык я побитым щенком за бабами бегать, сколько раз порывался найти кого-то, спустить пар и не мог. Потому что ОНА влезла в душу, проникла под кожу, отравила кровь, словно яд, растекающийся по венам.