Тут на меня напали парни в масках. Я попыталась убежать. Догнали и окружили, а потом стали бить битами по всему телу. Я закрывалась руками, уворачивалась от ударов и звала на помощь.
— Танцуй, сука! Танцуй, шалашовка! Танцуй! — орали со всех сторон.
Я упала на землю, но кто-то ударил по ноге с такой силой, что свет в глазах померк.
Как ни странно, полицию и скорую вызвал Коля. Он сказал операм, что приехал на встречу с девушкой и увидел её лежащей без сознания на земле. Это мне потом следователь поведал.
Доказать, что именно Турины устроили на меня покушение, не удалось. Разумеется, они же богачи, а я из бедной семьи.
Арсений
Зашёл в приёмную. Наступило время обеда, но я только что приехал с деловой встречи и решил в кафе не ходить.
— Арсений Михайлович, там к вам Татьяна пришла. Я, как всегда, пропустила её в ваш кабинет, — произнесла молодая брюнетка Ирочка, бывшая секретарём.
— Спасибо, Ирина Владимировна, идите на обед. Не забудьте приёмную на ключ закрыть, — на моём лице не появилось и тени улыбки.
Секретарь поспешила удалиться. Честно говоря, она побаивалась меня. В свои двадцать восемь лет я человек строгий и внешне, и внутренне. На работу прихожу неизменно в костюме и галстуке. Всегда отстранённый и вежливый. К сотрудникам обращаюсь исключительно по имени-отчеству.
Даже если отчитываю кого-то, то разговариваю спокойно, без крика, но голос такой, что у людей дрожь во всём теле. Поэтому сотрудники стараются лишний раз не попадаться мне на глаза, а работу перепроверяют несколько раз, чтобы не сделать ошибки.
Я проводил взглядом девушку до дверей, недоумевая, что вдруг так срочно понадобилось Тане. Девушке двадцать три года. Она работала у меня рядовым менеджером после окончания института. И всё это время была любовницей и сабой.
Редко вызываю сабу к себе, чтобы что-то обсудить, но если та приходит, то секретарь сразу провожает в кабинет.
Открыл дверь и вошёл в кабинет. Каково же было моё удивление, когда я увидел девушку сидящей на полу. Попа опущена на пятки, ладони лежат на коленях, голова поникла.
Что это значит, черт возьми?! Я вскинул брови в удивлении.
— Подними голову, девочка, и объяснись, — тон был спокойный, но в голос я добавил столько холода, что девушка поёжилась.
Татьяна подняла голову, а в глазах стояли слёзы.