— Они просто без меня скучали. Так бывает. Не круглосуточно же они лают? Слушай, это всё прекрасно. Ты молодец, что решил объясниться и сменил тактику, уйдя от угроз в сторону. Но хрен я просто так о них забуду. Ты у меня теперь и на карандаше, и на крючке. Да и, — делает паузу, щурясь и улыбаясь, — Не пытайся давить на жалость. Стопа — не нога. И протез с такой ампутацией копеечный в изготовлении и обслуживании, и ограничения минимальные. Я внимательная. Видно же, что нет коленного модуля, значит, нога ниже колена на месте.
У меня чуть отвёртка из рук не выпадает.
— Кто на жалость давит? Я?!
— А мне показалось?
— Ты сама спросила!
— Но ты сам утрируешь. Ты же сказал о ноге, а не о стопе.
— А стопа — это что? Жопа, что ли?!
— А что это мы орём на меня? Сказал, что мне показалось, и всё. Нет же, обязательно поорать надо. Собак мне раздразнить, раздраконить, чтобы потом за это меня и шпынять?
Под собачий лай и бормотания этой конченой, я отдаю ей отвёртку, насильно впихнув в длинные, тонкие пальчики, и удаляюсь, пока никакой беды не случилось. Бесит меня эта девка. Бесят её разговоры. Бесит, как её зачатки мозга работают. От греха подальше. От беды. И от Бяды подальше.
Бядова Ульяна
Нет, всё-таки мужик нынче слишком уж обидчивый пошёл. Я зря, конечно, поделилась с ним полётом своей фантазии. Наверное, стоило соврать или хотя не ржать, представив, как чихуахуа грызёт его кроссовку. Разумеется, я на другой исход рассчитывала. Да любой бы другой понял, что нужно сместить акцент с инвалидности на собак и его неприязнь к ним. Только не сосед! Нужно было видеть, с каким видом он мне здесь по ушам ездил.
Думал, смутит меня или я его пожалею? Пусть даже на это не рассчитывает. Здоровый лоб. Почему это я его жалеть должна?
Так хорошо закрутить саморезы, как у Влада, у меня не получается. Не хватает силы, что ли? Или шуруповёрта? Но не беда, держится ведь. Даже почти не болтается.
Справившись, тяну свои инструменты в дом, возвращаюсь и, наконец-то, выпускаю своих собак во двор.
Монотонно чищу их дом, пока мой зверинец носится как угорелый. Выбрасываю часть их игрушек на улицу. Что-то промываю, что-то вытряхиваю, что-то чищу — занимаю руки и голову, лишь бы не думать, что я перегнула палку в разговоре с соседом. Когда дела в Пёсово кончаются, они находятся на улице.