— Ты хоть думал, зачем это ей и кто в этой ситуации на ком и на чём хайпует? — рвано выдыхаю, разведя руки в стороны. — Я почему-то не осуждаю твою дочь за то, что она за мой счёт хочет поднять свою самооценку и репутацию среди новых одноклассников и знакомых по школе. Я понимаю. Она ведь хорошая девчонка. У неё сложный период. Ещё с таким-то папочкой. А у тебя осуждения и даже презрения ко мне хоть лопатой жуй! Ну и? Кто здесь взрослый, дяденька Владислав? Это ведь так по-взрослому: отмораживаться от человека, всё уводить в негатив, не пытаться ничего о нём узнать, не пытаться узнать его, зато ярлыков навешать больше его веса. Так только очень взрослые поступают. Взрослые, великовозрастные кретины!
— Уль? Па-ап? — протяжный голосок слышится снаружи, аккурат в тот момент, как надо мной зависает грозовой тучей Влад.
— Ну и чего? Чего? — по-детски пищу я, храбрясь и привставая на цыпочках. — Своими ярлыками, может, поделиться? О тебе тоже многое можно сказать. Вот так вот, глубоко не копая. Дочь терроризируешь. Собак ненавидишь. Себя жалеешь. Псих. Руки у тебя, к тому же, не из плеч растут.
— Ульян? — и снова Викин голос взрывает пространство. Слишком близко. И голос, и этот великовозрастный кретин ко мне.
— Да отодвинься ты. — по-змеиному шепчу я, гневно зыркая снизу вверх на соседа.
Тень от входа быстро достигает наших ног.
— Вот вы где. — улыбается девчонка. — Пап, ты что так долго? Я не поняла, Уля придёт или не придёт?
Аж ноги подводят. Быстро мышцы забиваются от стояния на носочках. Опускаюсь на прямую стопу и непонимающе гляжу на свою сегодняшнюю помощницу.
— М? Куда Уля должна прийти?
— Как куда? Папа тебе что, ещё не сказал? — растерянный взгляд зелёных глаз скользит по нам с Владом. — Пап, ты чё?
— Не чё-кай. — бурчит тот. — Разговорились, не успел позвать.
— Не успел он. — стонет девчонка. — Мне там возись, накрывай, не накрывай, а он не успел.
— Граждане Радовы, — с опаской тяну я, — А что происходит?
— Папа сегодня погорячился. Мы поговорили. Почти всё решили. Ждём тебя на ужин. — Вика довольная, улыбается и озорно поигрывает бровями. — Нам еду через полчасика привезут. Мы тебя ждём.
— Мы? — в моём голосе больше истеричных ноток, чем вопросительной интонации. — Так уж и вы?