— Что, прости? Я волновалась! Многие люди, к твоему сведению, стресс заедают!
— Да пусть будет так. Мне всё равно. — хмыкает сволочь. — Не вижу смысла продолжать этот разговор. Разойдёмся на том, что все друг друга неправильно поняли. Бывай, соседка.
Да почему друг друга-то? Почему неправильно поняли друг друга все, когда неправильно всё понял и себя повёл только он?
— Стоять! Куда? — разворот мужских плеч реально вгоняет в ступор.
Да любой другой уже бы просто признал свою ошибку или даже извинился, а этот на меня свои “заслуги” переложить хочет! Спасибо, конечно, что не все, а только их часть, но мне от этого как-то незначительно легче!
— Стой! — он уходит, реально уходит!
Точно больной какой-то!
— Что ещё? — наградив меня беглым взглядом, сосед оборачивается.
— Жёсткий возьми. — заставляю себя сказать совсем не то, что вертится на языке. — Возьми. — быстро сокращаю разделяющее нас расстояние и протягиваю соседу диск. — Дома посмотришь. Не знаю, что ты себе придумал, что рассказала тебе Вика… Здесь, в общем, практически весь наш день. Хотя бы будешь знать, за что вызверился на меня и на свою дочь!
Густые брови сходятся на переносице. Влад смотрит на мою руку, будто там бомба замедленного действия. Мне бы втолкнуть уже жёсткий в его грудь, сунуть в руку, а как-то… как-то странно его касаться. Боязно, что ли?
— Спасибо. — странное, робкое и нервное… первое человеческое, что я слышу от соседа.
Наши пальцы соприкасаются. У меня перехватывает дыхание из-за тупейших мыслей и наворотов. Чудится, что время застывает, останавливает свой ход, когда на деле проходят считаные секунды.
Уже и как-то выяснять не хочется, кто прав, кто виноват. Драмы не хочется. Позволяю ему уйти, чуть ли не впервые забив на свою гордость и чувство справедливости.
Всё-таки… Всё-таки это всё пугающе странно. По всем законам логики я должна была рвать и метать. Пусть и не сразу, ладно. Я, правда, испугалась не на шутку. Но сейчас хотя бы… Почему оставила всё как есть? Он ушёл, чувствуя себя правым. Я позволила ему это сделать. И он ушёл… Не напал. Не попробовал снова ко мне полезть своими клешнями. Испугался камер? Или…
Боже, да меня трясёт при воспоминании о том поцелуе. Это было так же мерзко, как и мучительно приятно. Ко мне ни один парень так никогда не прикасался. Ни один мужчина меня так не целовал…