И, по всей видимости, настроение прохожих я уловил точно! Вдруг
рядом со мной раздался звук смачной пощечины и рассерженный женский
голос прокричал:
— Куда опять зенки пялишь, кобель? Тебе мало баб твоих, и на
работе, и везде? Уже на уличных шмар заглядываться начал?
— Да я... никуда, ты что... я — вон, витрина красивая... —
оправдывался мужик, потирая щеку.
— Ага, красивая... витрина третьего размера! А ну пошел домой!
Что за позорище — на пять минут в магазин выйти невозможно!
Говорила мне мать — не связывайся... — женщина, продолжая
разоряться на всю улицу, потащила за собой мужа, державшего в руках
сумки с покупками и сворачивавшего голову на наших красоток.
«Да, красота спасет мир!» — усмехнулся я про себя. — «Правда,
параллельно может разрушить некоторые семьи».
Незадачливый супруг был не единственным, кто засматривался на
нашу «витрину». Мужики то и дело соглашались на предложение наших
девчонок приобрести билеты на сенсационное и зрелищное мероприятие.
Покупатели шли так плотно, что еще немного — и у точки образовалась
бы очередь, напоминая о недавно ушедших временах развитого
социализма.
— Здорово, Боец, — подошедший Степаныч протянул мне руку. — Ну
что, как самочувствие после вчерашнего? Выспался?
— Ты так спрашиваешь, как будто мы вчера не пресс-конференцию
проводили, а пьянку, — улыбнулся я, отвечая на рукопожатие.
— Ну, пьянку — не пьянку, а по башке-то тоже дает, — сказал
Степаныч, разглядывая наших красоток. — Кстати, идея твоя с девками
хороша. Мы уже практически половину билетов продали. Вот жизнь у
этих баб, а — сиськами повертел и все, что хочешь, твое!
— Ага, ты только не забывай, чем они в основное рабочее время
занимаются, — задумчиво ответил я.
— Ну... тут уж, знаешь, у кого как сложилось. Вряд ли многие
сейчас живут так, как в детстве мечтали. А у этих хоть бабки
есть.
Мне на секунду вспомнилась ростовская бабочка, и я вздохнул.
— Кстати, о бабках. Вы учет проданных билетов ведете? — спросил
я. — Да и за самими деньгами присматривать надо бы, небось не в
сейфе лежат.
— Ведем, ведем, — ответил Степаныч, — что уж мы, маленькие, что
ли. А насчет присмотра — уж прости за нескромность, но и не такие
суммы при себе на улице держали.
Я, конечно, знал, что Серега и Степаныч не маленькие. Но в
бандитские времена осторожность не помешает. Да и моя склонность к
перфекционизму тоже играла роль. А еще я не мог отделаться от
нежданного чувства, о котором не вспоминал еще утром и которое
становилось все более навязчивым.