– Меня зовут Виктор, но… – произнес молодой человек и
только после того, как вновь осмотрел всех присутствующих, ответил
на приветственный жест, сжав ладонь брюнета в рукопожатии. – Но все
и так уже в курсе.
Пальцы мужчины незаметно сместились на костяшки. Адам
сильно надавил на них, отчего ладонь охватила сильная боль от столь
крепкого рукопожатия.
– Все верно. Считай, что отныне ты – часть нашего
поселения, – Адам посмотрел прямо в глаза своему новому знакомому.
И в этом взгляде Виктор не почувствовал ничего хорошего. Обычно так
смотрят на других люди, которые без зазрения совести заставят силой
другого сделать то, что им нужно. – Часть нашей стаи.
«Надеюсь, про стаю он шутит?» – промелькнуло в голове
Виктора, но вопрос он не спешил озвучивать, стойко снося тяжелый
взгляд Адама.
– До тех пор, пока не вылечусь и не встану на ноги. А
после – я уйду отсюда. Но уже чувствую ваше гостеприимство, –
твердо, но вежливо заявил парень.
– Конечно.
Внутри него что-то моментально вскипело. Разомкнув
рукопожатие, Виктор вместе с Ариадной оставили Адама, направившись
дальше, мимо кирпичных домов, похожих друг на друга точно близнецы.
Дышать становилось с каждым шагом все тяжелее. Парня разрывало
изнутри.
Наконец, он резко развернулся и, несмотря на попытки
девушки остановить, в несколько широких шагов преодолел расстояние,
разделявшее его и брюнета. Схватив того за ворот поло синего цвета
(видимо для того, чтобы подчеркнуть цвет глаз), Виктор тут же
повалил мужчину наземь и несколько размашистых ударов прошлось по
лицу Адама.
– Часть стаи, говоришь? Сейчас я тебе покажу, какая я тебе
часть стаи, – Виктор отошел, давая тому подняться. На лице Адама
сочились кровоподтеки, но он все так же продолжал смотреть парню в
глаза и ухмыляться. Виктор разъяренно зарычал. От этого звука
волосы на его руках задрожали и встали дыбом, но противника это
совершенно не пугало. И тогда Виктор наклонился и с разбегу
бросился прямиком в его корпус своим плечом. Послышался треск
дерева. В заборе оказалась брешь. Спина Адама уткнулась в холодную
кирпичную стену. Виктор отстранился от него и выровнялся. В
сине-зеленых глазах было все то же самодовольство, несмотря на
проступающие синяки. Нарастающая ярость внутри молодого человека
вылилась очередным рычанием, заполнившим площадь, прежде чем он
занес кулак перед очередным ударом.