— Ладно... — проворчала Тила. — Но не
смей на меня пялиться.
— Я — живой мертвец. Мне что пялься,
что нет, — с полным горечи вздохом произнес я.
— Вот и не смотри.
— Какая ты сложная...
— Да уж посложнее безмозглой
нежити.
— Как знаешь. Будут нужны дрова —
кликни скелета. Все, идем. Надо подготовиться, чтобы никакая мразь
не залезла на пляж.
Для постройки самого завалящего
навеса понадобились доски, гвозди и какой-никакой инструмент. С
первыми проблем вообще не возникло — прибой выносил их на пляж в
превеликом множестве.
В них же торчали и треугольные
толстые штыри со шляпками. Доставать их из трухлявой древесины не
представляло никакого труда, особенно, если использовать для этого
острия клевцов.
Топоров и молотов тоже валялось всюду
до одного места, и меньше часа спустя скелеты приступили к работе
по наспех начерченному на песке плану.
Много стараний не требовалось —
вкопать четыре жердины, приколотить к ним стропила и бросить сверху
настил, чтобы защититься от солнца и дождя.
Под крышей смастерить стол, лавку и
повесить гамак из старой сети — вот и все, что понадобится на
первое время. Здесь смогу качать Грамоту и Травничество, здесь же
можно будет намутить прилавок, когда установлю нормальные отношения
с соседями.
— Блин... — наполеоновский задор
притух сразу после того, как взял кувалду. Укус болел чертовски
сильно — пожалуй, даже слишком сильно для мертвого тела.
— Рука? — равнодушно спросила
Тила.
— Да. Подлечишь?
— Это вряд ли. Ты же нежить. Свет
тебе только навредит.
— Давай попробуем. Если прижечь дырки
— уже легче будет.
— Смотри сам. Я предупредила.
Опустился подле нее на колени и
размотал пропитанный насквозь «бинт». Хоть сердце и не билось, но
сокращение мышц все же выдавливали кровь из сосудов — еще не
свернувшуюся, но весьма похожую на деготь.
— Странно, — девушка принюхалась. —
Тухлятины не чую.
— Я еще свежий, — проворчал в ответ.
— Всего сутки, как сдох.
— Сожми что-нибудь в зубах. Будет
больно.
Пожал плечами и вцепился в край
рукава. Тила с волнением облизнула губы и зачесала за ухо
непослушную прядь, обнажив едва заметный, но все же достаточно
острый кончик.
— Все-таки эльфийка? — я выплюнул
ткань, и в этот миг из ладони ударил золотой луч.
Ощущение было такое, словно на кожу
плеснули раскаленное масло. В глазах потемнело, а сознание на доли
секунды утонуло во мраке, но все же мне удалось найти силы, чтобы
сбросить наваждение. Хорошо, все-таки, что мотор заглох, а то бы
еще лопнул от такой натуги.