— Я с ней полтора месяца возился. Блядь, как с ребенком, – продолжает Руслан. – Нахер оно мне вообще сдалось? Пока вы Москву обшарили и все возможные там варианты.
— Девчонка была только ширмой, – отвечает один из парней. – Востриков ее использовал, а сам спал со сводной сестрой. Она об этом узнала. Свалила. С какого хуя он стал бы ей слать доки?
— А я знаю, с какого? – жестко отсекает Руслан, я снова сглатываю. – Может, именно с такого? Что никто и думать на нее не будет из-за всей этой шекспировской хуйни.
— Она не в курсе его дел, – это Артем подает голос. – От слова совсем.
— И что? Это не значит, что он не мог передать ей компромат. Раскрути ее, Белый. Я хочу свою долю, как мы и договаривались.
— Отдайте ее нам, – снова один из парней. – Мы быстро разговорим.
Они смеются. Отвратительно и пошло, у меня леденеют пальцы от одной мысли, что все это обсуждается всерьез.
— Знаю я, как вы ее разговорите, – огрызается Руслан. – Это ни хуя не сработает. Вполне вероятно, она и сама не догадывается, что знает, где могут быть бумаги. Ее нужно толково раскрутить. Потому здесь он.
Даже не надо уточнять, кто он. Белый. Конечно же.
— Найдем бумаги, можете ее забрать себе, – добавляет Руслан, а я осторожно отступаю.
Разговор наверняка подходит к концу. Быстро возвращаюсь в отведенную мне комнату, прикрываю дверь. А потом и вовсе закрываю на замок изнутри.
Запускаю руку в волосы. Все ясно. Они уверены, что я как-то связана с бумагами. И когда поймут, как, я стану не нужна. Что тогда со мной будет – лучше и не представлять даже. Господи…
Прикрываю глаза.
Во что я вляпалась.
Ясно одно: я не могу никому доверять. Ни одному человеку. Вообще. Меня по-любому убьют. А перед этим еще и изнасиловать могут. Не единожды.
Я не могу больше позволять себе плыть по течению. Уступать каждому появившемуся в жизни человеку просто потому, что он сильнее меня.
Ничем хорошим это не кончалось. И не кончится.
Подбегаю к окну. Выглядываю. Оно выходит на задний двор, чуть в стороне от меня мусорные баки, а дальше решетчатая ограда. Распахнув окно, высовываюсь наружу, оглядываюсь. Никого.
Недолго думая, перемахиваю через подоконник и оказываюсь на асфальте.
Не к месту вспоминаются слова Руслана. Что сбегать будет только камикадзе. Но в моем варианте терять реально нечего. Прикрыв створку окна, я быстро прячусь между двумя мусорными баками. В висках стучит, сердце не отстает. Пытаюсь хоть как-то наладить дыхание. Выглядываю. Никого.