Снова холод пробежал по спине. Ледяной ветер, по ощущениям. Я четко вспомнила, как говорила Артему о домработнице. Соня и Костя не были в одной постели. Не были обнаженными, как я их якобы застала. Кто-то ворвался в квартиру и застрелил обоих. Следствие предполагает криминальные разборки. Никаких уточнений по этому поводу.
В глазах защипало. Руки, державшие телефон, ослабли, я уронила его. Он громко брякнул о стол. Воцарилась тишина, только капала из крана вода и бешено стучало мое сердце.
Почему-то я не сомневалась: Артем убил их. Убил обоих. Наверняка у него будет своя версия. Он был с нами, тоже ушел, обнаружив Соню и Костю вместе.
Я могла бы открыть правду. Что он искал документы, что выгнал меня, угрожал, заставляя сказать то, что выгодно ему.
Но я промолчала.
Следователь не особо долго терзал меня. Были данные, что я заселилась в отель раньше времени смерти. Были записи с камер, как я ушла из дома с вещами, нервная и взвинченная.
Я действительно ничего не знала о бизнесе Кости. Соврать пришлось только в одном. Но и то в какой-то степени было правдой. Костя и Соня встречались за моей спиной.
Про Белова я тоже ничего не знала. Так и сказала. И что он делал после моего ухода – понятия не имела.
Меня отпустили, и я сразу ломанулась обратно в аэропорт. Было плевать, во сколько я вернусь, лишь бы убраться подальше.
Думала, повезло, оказалось, зря. Они пришли ко мне в родном городе.
В дверь позвонили, я открыла, даже не посмотрев в глазок. Думала, мать с работы вернулась.
И тут же мои волосы оказались в захвате. Я заверещала, сгибаясь, чтобы уменьшить боль.
Здоровяк заставил меня пройти в комнату и толкнул на диван. Залезла на него с ногами, трясясь от страха.
Следом вошел второй. Близнецы. Обоим около тридцати с небольшим. Накачанные, наглые, с точеными профилями. И хищными взглядами.
— Не паникуй, красотка, – хмыкнул второй. – Будешь умной девочкой, больно не будет.
Страшно стало до чертиков.
— Что вам нужно? – спросила, заикаясь.
— Прокатимся, – хмуро ответил первый. – Вопросы к тебе есть. Ведешь себя тихо. Никаких криков и попыток сбежать. Тогда никто не портит твое милое личико.
Я послушалась. Что еще могла сделать?
Меня привезли к главному. Руслану Крестовскому. Были еще какие-то люди. Они спрашивали о Косте, о документах твердили. Я ничего не знала. Паниковала, дрожала, умоляла отпустить меня.