– Когда она кричит на тебя, Иван, она кричит тебе о своей любви… И когда ты кричишь на нее – ты кричишь о своей любви. Вы просто никак друг друга не услышите, но если бы вы услышали – вы услышали бы просто любовь. И вам уже не нужно было бы так кричать, чтобы быть услышанными…
Иван с Люсей посмотрели друг на друга, и что-то такое в глазах их промелькнуло, спокойное, глубокое и настоящее, что Лариса, непримиримая и холодная Лариса, заметив этот их взаимный взгляд – замолчала. Как будто взгляд этот остановил все ее аргументы. А может, и права Настя, все так и есть, как она говорит. Любят они – вот так вот любят. Как умеют. Как получается…
Иван с Люсей, притихшие какие-то, как будто слова Насти их примирили, объединили в одно целое, ушли.
Пашка, двадцатилетний сын Маши, столкнулся с ними в подъезде, когда они уходили. Зайдя домой, он с порога громко и удивленно спросил:
– А чего это тетя Люся с дядей Ваней такие странные от вас уходили?..
– Странные? – не поняла Маша. – Почему это они странные?
– Да пришибленные какие-то, – громогласно заявил Пашка и тем же голосом добавил: – Мать, я жрать хочу, сил никаких нет. Если не покормишь – умру с голоду…
– Господи, да ты же из гостей вернулся, – улыбнулась Маша, – от новогоднего стола. Тебя чего там – не кормили?
– Я был сыт другой пищей, – туманно заявил Пашка, роясь в холодильнике, заглядывая под крышки кастрюль, доставая тарелки с салатами и закусками. – Я был сыт, как говорится, любовью, – произнес он нарочито, как бы специально обращая внимание на свои слова.
– Пашка, да ты совсем взрослым стал, – удивленно сказала Настя. – Уже, как я понимаю, в девочку какую-то влюбился. Или полюбил, – добавила Настя.
– Стоп, стоп, стоп, – как-то недовольно сказал Пашка. – Не надо делать скоропалительных выводов и приписывать мне то, чего и в помине нет.
Он произнес это как-то гордо, даже высокомерно, мол, нечего меня в этом подозревать.
Настя замолчала, даже не зная, как реагировать на Пашкины слова, не понимая, чем она его так задела.
– Извини, – сказала она примирительно, – я же не думала тебя никак задеть, я просто обрадовалась, что ты вырос, что полюбил…
– Вот этого – не надо! – опять непримиримо сказал Пашка, уплетая при этом салат за обе щеки. – Не надо мне этих душещипательных разговоров о любви. Не надо меня вовлекать в ваши иллюзии…