— Живая... Но устала... И... Саша просит вас не переживать,
когда вы ее увидите. Всё, что случилось, можно исправить.
После этих слов не прошло и минуты, как в зал, где разговаривала
Лагерта, вбежал Ульрих.
Он ощутил тот чудовищный выброс энергии, который вышел из его
жены, и едва не угробил всю электронику во дворце.
— Я все понимаю... — ответила она Анне также спокойно, как и до
этого.
А сама еще подумала, что не зря ее телефон стоит, как целый
боевой дирижабль, и может выдержать даже её ауру.
— Что случилось? С кем ты говорила? — взволнованно спросил
Ульрих, который, кажется, надумал себе уже всего самого
хренового.
— Дорогой... — повернулась она к мужу. — Помнишь, ты мне
говорил, что больше не обратишься к тому старому мудаку?
Ульрих сразу не понял, о ком она говорит.
— Ты об отце, что ли? — после небольшой паузы дошло до него.
— О нем самом... Дорогой... Ты обратишься к нему... И сделаешь
это быстро... Очень быстро! А еще подготовь наших лучших людей. Мы
идем на войну! Пора заново открыть портальную арку. Мне сказали,
что она снова должна быть запущена.
Ульрих на свете не любил многие вещи. Например, скуку и бананы.
Но больше всего не любил своего отца. Может потому, что он с самого
малого возраста поставил сына управлять государством, а сам ушел в
науку и магию. А может всё из-за его скверного характер. И Ульрих
очень и очень не хотел к нему обращаться, даже несмотря на то, что
тот сам соорудил эту арку, и только он мог грамотно её открыть или
закрыть. Но видя глаза жены, и её состояние, он сразу пошел к отцу.
Другого варианта здесь и быть не могло.
А буквально через два часа арка была запущена, и оттуда вылетел
бледный, как смерть, в полубессознательном состоянии, Доброхотов.
Словно его просто пинком выкинули. За ним следом выпал один из
сильнейших людей в Империи — Александр Сергеевич. Он тоже был на
грани потери сознания, и его более бережно перенесли подальше от
портала.
— Помочь! Быстро! — рявкнул Ульрих, и его люди забегали в
суматохе.
— Полное истощение... Я еще такого не видел, — отозвался Лекарь,
который осмотрел первого больного.
Дальше были другие люди, которых Ульрих и Лагерта знали. Это
были их Абсолюты. Живые, но чрезвычайно истощенные. Затем пара
незнакомцев, и снова начались знакомые лица. Долгорукова...
Алексеев... Не было только их дочери и Галактионова.