Она услышала последнюю часть фразы Джеймса и осклабилась.
— Ведьмы во всем виноваты! Ведьмы! Если бы не вы! — она так разволновалась, что фанатичный огонь в ее глазах начала разгораться все сильнее.
— Мы? Это вы, вы, охотники, присваиваете нашу магию! Лишаете нас ее! Излишки? Ха! Не может быть излишков у ведьмы! Как вы не понимаете! Это равносильно смерти!
Теперь уже и я включилась в этот бесконечный спор, и ситуация в комнате накалилась до предела. Кинь спичку – и все разлетится к чертям.
— Равносильно смерти? — заверещала Ева. Несмотря на то, что она была моего роста, теперь казалось, что от гнева ее тело стало больше и шире в плечах. — Это чертовы ведьмы решили убрать оборотней с лица земли! Благодаря вашему заклятью волчицы не могут производить на свет оборотней!
— Мы всего лишь уравновешиваем то, что натворили ведьмы сто лет назад, — Джеймс не отходил от окна и смотрел на нас с плохо скрываемым раздражением. Ему тоже не нравилась эта тема, потому что каждый в этой комнате считал себя правым. — Ведьмы забрали у оборотней возможность размножаться, а оборотни забрали у ведьм возможность уничтожить нас.
— Вашей магией, — выплюнула Ева, блестя глазами, и повторила слова Джеймса: — мы только уравновешиваем то, что вы натворили!
Она дернула рукой, которая поддалась, словно тряпочная, демонстрируя правоту своих слов.
— Магии ведьм, которой напитывали мою мать, когда она была беременной, чтобы родить оборотня, не хватило. И ты видишь, что произошло!
Ева резко выдохнула, будто заглушая рыдания, готовые вырваться из горла, бросила печальный взгляд в сторону охотника и выбежала из комнаты.
Мы замерли в тишине.
Что мы могли сказать друг другу еще?
Между нами зияла огромная пропасть, и, несмотря на то, что внешне оборотни и ведьмы жили в сравнительном мире, все понимали, что под коркой показного мира гноится желание доказать свою правоту, наказать виновных.
Несколько часов Евы не было видно, но я неотрывно чувствовала ее взгляд, ее присутствие. Она наблюдала за нами с террасы, из окна огромного дома. Думаю, девушка все бы отдала, чтобы вышвырнуть меня за ворота, но Джеймс совершенно четко дал понять, что этого делать нельзя.
Он снова бросил мне под ноги палку, но я просто перепрыгнула ее – взлететь не удавалось, что бы ни предпринимал мужчина.