— Но
он же твой брат, — запнувшись на полуслове, выдохнул тот.
— О,
мой генерал, — припав губами к шее, провела пальцами выше, — он сам пришёл сюда
с мечом, так пусть от него и погибнет. Это будет справедливым решением, не
находите?
— Вы
сумасшедшая, — как-то обречённо протянул тот.
— А
вы возбудились от этого ещё сильнее, — сжав окровавленными пальцами мужскую
шею, заставила его повернуть голову к себе. — Если бы были милосердны, давно бы
его спасли, а так, лишь оттягиваете пытку. Стилет попал в самое сердце. Вы же
не могли промазать, да, мой бравый генерал?
— Не
мог, — словно околдованный протянул тот, не отрывая взгляда.
—
Вот именно ваш клинок всегда разит без сожалений, — мягко тянула я слова. — Так
что добейте его, ради меня. Оборвите никчёмную жизнь, которая не стоит ничего.
Ведь вы так этого хотите? Стать моим, поддаться этой боли и наслаждению. Тому,
что кровь может течь по одному вашему желанию…
— Ты
ведьма, — просипел братец, про которого я успела позабыть.
—
Видишь, вот и вся любовь, — пожаловалась я Эндеру, — вот как тут не сойти с ума
и не стать чокнутой стервой, которая убивает всех направо и налево? Когда твоя
собственная семья, вместо того чтобы принять жест доброй воли и свалить в
неведомые дали, пытается закончить начатое. Никакой жизни с ними нет…
—
Так ты на самом деле не охотилась за ними и не пыталась убивать ради
развлечения? — вопросительно вздёрнул бровь мужчина, пытаясь сбросить чары
моего голоса.
—
Поверь, тут бы не сдохнуть на раз два, — повела я рукой, — посмотри на эту
мордашку, разве не забавно? Он свободен, но пришёл убивать родную сестру?
Корона и власть дороже всего на свете. Видишь же, как он зол и расстроен. Убей
же его, ради меня…
—
Су… — договорить братец не успел и лишился, самого ценного, чего только мог,
жизни.
—
Хороший котик, ты мой послушный котик, — гладила я его по чёрным волосам. —
Так, прекрасно справился, что у меня даже дыхание перехватило. Ты такой
сильный, так хорошо постарался и заслужил свою награду. Котик хочет кончить?
—
Да, — хрипло выдохнул тот и быстро обвёл языком припухшие от укусов губы.
—
Эндер! — грубо произнесла я, потянув за волосы назад.
Он
едва разлепил глаза, под воздействием магии веки казались такими тяжёлыми,
словно были сделаны из свинца. Секундой ранее он окунулся в водоворот чужой
магии, впервые вступил на тот путь, которые многие предпочитали не видеть.
Ведьмы… Они чума и проклятие этого мира, их уничтожали при рождении. Меня мать
спасла, и теперь я пользовалась своим даром, не заботясь о том, что подумают
обо мне никчёмные людишки. Сейчас вся его жизненная сила была сконцентрирована
вокруг оттопырившегося члена, и он едва соображал, поддаваясь магии, эмоциям,
зелью и собственному возбуждению. Он проигрывал, а наш спор никто не отменял.