Мой
самый любимый раб начал медленно выцыловывать дорожку влажных поцелуев,
опустился до ног, аккуратно снял туфли и принялся вылизывать каждый пальчик.
Мои руки, то сжимали шикарный круглый зад, ничуть не сдувшийся за пять лет с
момента нашего знакомства, то впивались короткими ногтями в упругие бицепсы
стоявшего рядом блондина, массирующего мою тяжело вздымающуюся грудь. Наконец,
я протянула руку к центральным пуговицам рубашки, которые не далее как на
выходных пришлось отдавать служанкам, чтобы те пришили обратно из-за немного
слишком поспешного снятия, скользнула под хлопковую ткань, тут же царапнув
напряжённый сосок последнего.
—
Мальчики, — сладко протянула я в лёгком возбуждении и осознании того, насколько
же развратно всё это смотрелось на самом деле, — вы так меня заводите! Ах,
видели бы вы новую игрушку, это просто невероятное наслаждение. Он такой
непокорный, что будет очень приятно, его ломать и превращать в послушную
собачку. Но я уверена, вы быстро подружитесь и станете развлекать меня ещё
усерднее.
Пальчики
левой руки заскользили к вздымающейся ширинке самого послушного котика в моей
коллекции. Тот послушно выгнулся и задрожал, подставляя себя. Правой рукой я
сжала плечо блондина, погладила большим пальцем ключицу и скользнула к соску.
Как же я удивилась, когда впервые обнаружила, что восточные племена делали со
своими телами нечто подобное, но затем проколотые соски стали для меня подарком
свыше. С ними было так приятно играть, оттягивать или украшать алыми лентами,
которые так ярко и сочно смотрелись на белоснежной коже. Мои игрушки были
лучшие во всём мире!
Я
восторженно выдохнула и дёрнула штаны вниз, выпуская на волю крупный член,
который под самой головкой был передавлен плотным золотым
кольцом-ограничителем. Жаль, что один из лучших ограничителей с шариком для
уретры я в прошлом году утопила в океане, надо было бы заказать новый. Как раз
для пополнения коллекции. Касаться напряженного, пульсирующего ствола не стала.
Зато приподняла таз, потираясь лобком о подставленное лицо, и позволила снять с
себя влажные трусики. Каждый из них с любовью смотрел на меня, возвышавшуюся
над ним с гордостью победительницы, и готов был умереть ради меня. От
одного-единственного слова, ради меня и моего желания. И это было потрясающе!