Почему я так уверен, что моя мать принадлежит именно к этим
ведьмам, к тем, кто стоял у истоков “Мастерских”? Ответ простой:
если бы это было иначе, я, вероятно, сейчас бы жил в каком-нибудь
изолированном магическом пузыре, плавающем сквозь хаос междумирья,
и был бы не более чем рабом. Да, не стоит забывать об их семейных
традициях… Хотя, углубив свои знания о ведьмах, я бы скорее назвал
это законом. Ведьмы обязаны накладывать магические цепи на мужских
членов своей семьи, а в случае неповиновения последует, что
логично, наказание.
И вот здесь возникает один интересный вопрос: раз моя мать
ведьма, то почему я до сих пор не “цепной пёс”? Почему я до сих пор
не подчинён её воле? На этом моменте мои мысли заходят в тупик.
Неужели она решила нарушить закон? Или, возможно, всё гораздо
сложнее, чем кажется на первый взгляд? Возможно, у неё есть свои
причины, и они, как обычно, скрыты в глубине её эксцентричного и
циничного я.
Мне остаётся только гадать и надеяться…
Конечно, мысли о побеге из дома всё ещё присутствуют, как
постоянный шум где-то на задворках моего разума. Но я отложил их на
потом. Кажется, что они уже не такие острые, как раньше, возможно,
потому что их пересиливает одно важное наблюдение — за всё это
время моя мать так ничего и не сделала. Хотя что-то подсказывает
мне, что эта пассивность вовсе не случайна. Она всегда была
женщиной с характером, её цинизм и жестокая практичность буквально
впитались в моё восприятие мира. Но, может, именно этот цинизм и
стал причиной, по которой она решила не следовать правилам
ведьминского общества. Возможно, она видит в этих традициях не что
иное, как рудиментарные устои, недостойные её внимания. В любом
случае, её молчание по-прежнему остаётся для меня загадкой.
Ладно, достаточно об этом. Чтобы отвлечься от тревожных мыслей,
я снова перевёл взгляд на свою книжную Эйфелеву башню. Да, она была
настоящим произведением искусства. Небольшое архитектурное чудо из
сотен книг, аккуратно и точно уложенных друг на друга. Я
почувствовал невольную гордость за своё творение. В моменте мой
взгляд зацепился за книгу, которая находилась в самом центре
конструкции. Она выглядела слегка потрёпанной, её обложка была
выцвевшей, но крупные буквы на ней всё ещё чётко читались — “Общая
магическая теорема”, с магическим кругом на фоне.