Слова прозвучали чётко, без намёка на угрозу, просто как факт.
На секунду тишина в комнате сгустилась. Я чувствовал, как Шури и
Акено напряглись, понимая, что сейчас идёт непростой разговор.
Томоэ же не вмешивалась, просто наблюдала за нашей перепалкой с
выражением "ну и во что ты опять вляпался?".
Да, я понимал, что это была довольно жёсткая тактика
переговоров, особенно если учитывать, с кем именно я сейчас
разговаривал. Передо мной сидела не кто-то, а моя мать — ведьма,
для которой конспирация была образом жизни, а рассекречивание
собственного места жительства являлось настоящей угрозой.
Естественно, я не собирался на самом деле делать что-то
настолько безумное и тупое, что поставило бы под реальную опасность
её и Томоэ. Я не идиот. Но вот создать ей серьёзные неудобства?
Особенно после того, как она бесстрастно, холодным голосом
произнесла, что я должен просто взять и отказаться от близких мне
людей? Чёрт, да я был только рад!
Может быть, если бы мама была менее циничной и эгоистичной, я бы
смог понять её логику. Может быть, я даже бы согласился с её
доводами. Но я слишком хорошо её знал. Она никогда не принимала
решений на основе эмоций, только на основе логики и выгоды. Она
никогда не заботилась о том, как её слова могут ранить.
— А ты стал смелым, — неожиданно проговорила она, но в её голосе
не было ни злости, ни раздражения. На её лице читалось...
удовольствие.
Я замер на мгновение, прежде чем ответить:
— Нет. Просто это та самая грань, которую я не позволю тебе
переступить.
Я медленно перевёл взгляд на Шури и Акено, ощущая их присутствие
как нечто важное, нечто, что стоит защищать.
— Ведь они не чужие для меня. Даже больше — за исключением вас,
они составляют добрую половину всех тех, о ком я волнуюсь и за кого
буду заботиться, даже если это опасно.
На секунду воцарилось молчание. Ну вот, мой рот — мой создатель
проблем.
Но вместо очередного холодного аргумента мама улыбнулась.
— Я рада, что ты так вырос, — её голос был спокойным,
расслабленным, почти тёплым. — Пусть будет так, как ты хочешь.
Я уже открыл было рот, чтобы ответить, но в этот момент
атмосфера в комнате резко изменилась. Мамина улыбка исчезла. Её
глаза опасно сузились, и волна магической энергии ударила в воздух,
словно внезапная буря. Комната буквально содрогнулась, наполняясь
густым, давящим присутствием, которое сковало движения. Шури
вскинула голову, Акено вздрогнула, чувствуя, что это давление не
было обычным предупреждением, Томоэ нахмурилась, уставившись на
мать.