Так что да, моё ощущение, что тут собрались не просто сильные
личности, а ходячие катастрофы, было не только личной паранойей, но
и вполне обоснованным фактом.
И вот я — обычный парень с аномалией в башке в виде "системы" и
хронической склонностью к неприятностям и чтению — стоял тут, как
дурак, между ними.
Даже не знаю, что в этом моменте больше напрягало: то, что я их
узнал… или то, что теперь и они знали, кто я.
— Никогда не слышал о тебе, — хмыкнул Вали и скрестил руки
на груди.
Выглядел он так, будто ему было скучно, но голос говорил
обратное. Не агрессия, нет. Скорее предупреждение в обёртке
спокойствия. Такой тон был бы у человека, который скажет: "Хм. Ты
сейчас вроде как стоишь на мине. Может двинешься?"
— Взаимно, — ответил я. — Но теперь наверняка не
забуду.
На поверхности это звучало как вежливая отмазка с долей юмора. В
глубине — что-то вроде "я постараюсь забыть что знаю тебя ради
спокойной жизни... книги...".
Лавиния перевела взгляд с парня на меня. Не резко, не осуждающе.
Скорее, как человек, который оценивает двоих незнакомцев и
прикидывает, кто из них первым пустит другому нож в спину. Не то
чтобы я собирался. Но в этом месте, похоже, никто никому на слово
не верил. И правильно делали.
Вали вдруг усмехнулся. Не зло. Не насмешливо. Просто будто
признал, что я не совсем пустое место в этой уравнении.
— Забавный ты, Хотаро Орэки, — сказал он наконец. — Не
знаю, что в тебе увидел Альбион... но раз уж все так сложилось, то
запомни мое имя — Вали Люцифер. Потомок истинного Люцифера и
носитель Святого Механизма, несущего в себе силу и волю сильнейшего
из драконов, "Божественное разделение".
И с этими словами он просто… развернулся и ушёл. Не театрально,
не демонстративно — будто разговор был не закончен, а просто
поставлен на паузу. Типа: "Вернусь к этому позже. Если ты, конечно,
все еще будешь стоить моего времени."
В коридоре остались только мы. То есть я, Лавиния, и вся наша
разношёрстная банда, включая пару личностей, чьё имя в магических
кругах вызывало нервный тик.
Я, между прочим, мысленно пожал себе руку. За что? За то, что
ухитрился не вляпаться по уши в магическое дипломатическое болото.
Пока.
— Не принимай его на свой счёт, — подал голос Азазель,
подходя ближе. — Он со всеми такой. Человек ты, демон, падший — ему
всё равно. Гендер, раса, измерение — он вежливо, а иногда и не
очень, на всех забивает.