"Я же говорил: моя сила — как у амёбки в сравнении с
по-настоящему могущественными существами этого мира..."
Хотя, глядя на голубое небо после того, как Томоэ в очередной
раз выбила из меня весь воздух, я пришёл к неутешительному выводу:
даже по сравнению с ней я всё ещё маленький мальчик… Как же это
бесит.
Середина ноября, чуть более четырех месяцев после моего первого
достижения.
Ха... Ха... Ха...
Лежа на земле во дворе нашего дома, я отчаянно пытался
отдышаться, чувствуя, как воздух медленно наполняет мои измученные
легкие. Пот лился с меня струями, одежда липла к коже, вызывая
раздражение и озноб, а грязь под ногтями, в волосах и ушах только
усугубляла дискомфорт. Жжение в легких всё никак не утихало,
несмотря на мои усилия отвлечься от этого неприятного ощущения,
ведь пот, попадавший в глаза, вызывал жгучую боль, мгновенно
возвращая меня в реальность.
— Держи, — Томоэ, присев рядом, протянула мне бутылку воды.
Я был настолько уставшим, что не смог даже поднять руку, чтобы
взять её. А потому просто отвернулся от столь желанного напитка,
чтобы он не мозолил мне глаза, и попытался выровнять дыхание.
— Знаешь, это довольно мило, — снова заговорила сестра, начав
тыкать пальцем в мою влажную щеку. — Что бы сказала твоя девушка,
увидев тебя таким раскрасневшимся и потным?
Я уже и не помню точно, когда это началось, но подозреваю, что
после того, как сестра рассказала маме о моих "близких" отношениях
с Акено. Вначале я не придавал этому особого значения. Всё-таки мне
была понятна их логика: мальчик проводит много времени с девочкой,
причем только с ней, не общаясь больше ни с кем из своих
сверстников. Невинные поддразнивания на тему "детской любви"
казались вполне закономерными и даже забавными. Однако когда это
продолжалось несколько месяцев подряд, и не проходило ни дня без их
поддразниваний, это начало серьёзно раздражать. Постоянные смешки
становились неловкими, и я чувствовал, что это становилось всё
более неуместно, ведь ментально мне скоро будет двадцать
восемь.
Изначально я думал, что эти две женщины побалуются своими
поддразниваниями пару месяцев, а потом забудут, но я не учел одну
важную переменную — Акэно Химэдзиму. В один прекрасный день, на её
день рождения, мы отправились праздновать в парк развлечений, куда
также пришла Томоэ. Заметив, как Акэно постоянно прижимается ко
мне, словно котёнок к маме, Томоэ не удержалась и назвала нас
молодожёнами. Однако, вместо того чтобы смутиться, эта нахальная
девчонка, Акэно, лишь обняла меня покрепче и с полной серьезностью
заявила, что готова носить фамилию Орэки. Вот тогда-то я и осознал,
что конца этому не будет.