Впрочем, сама Акэно вдруг перестала раскачиваться и замерла на
месте. Да, девочка была довольно ревнивой, но я не видел в этом
ничего странного. Во-первых, она всё-таки ребёнок, а для детей
другие дети — это своеобразные игрушки. Поэтому, когда "твою"
игрушку может взять кто-то другой, ребенок начинает испытывать
недовольство. Во-вторых, и эта причина, скорее всего, была главной,
я был единственным ребёнком, с которым Акэно играла, а потому, уйдя
от неё, я по сути оставил бы её одну.
“Думая об этом сейчас, возможно, это было чересчур…” — я поймал
себя на этой мысли, глядя на застывшую спину девочки.
— Ну, если я буду популярным и ты будешь популярной, то почему
бы нам не быть популярными вместе? — я пытался хоть как-то
растормошить девочку.
Честно говоря, попытка была так себе. Слава Богу, Акэно всё же
оставалась шестилетней девочкой, а потому даже что-то столь глупое
смогло взбодрить её.
— Ты обещаешь? — как-то неуверенно, но в то же время с напором,
спросила Акэно.
В какой момент это превратилось в ромком-аниме? А именно в его
предысторию, повествующую о первой встрече главного героя с главной
героиней, которую тупой главный мужской персонаж забудет…
— Обещаю, — я тепло улыбнулся.
“Как стыдно… Я будто бы обманываю ребёнка. Нет, стойте! Именно
это я сейчас и делаю!” — мои мысли явно ушли куда-то не туда.
К моему удивлению, в следующую секунду Акэно спрыгнула с качели,
и в мои руки прилетела обычная деревянная дощечка. Сразу после
этого девочка развернулась и зашагала в мою сторону. Пухлое личико
Акэно было серьезным как никогда прежде, из-за чего вся эта
ситуация казалась вдвойне курьезной.
— На мизинчиках, — заговорила Акэно, подойдя ко мне и вытянув
руку с единственным выпрямленным пальцем.
— А? — я удивлённо перевёл взгляд с мизинца девочки на её
лицо.
— Обещание на мизинцах! — Акэно чуть повысила голос. — В таком
случае ни ты, ни я не сможем пойти против этого обещания!
И тут меня осенило. Может, я и не считал Акэно другом — всё-таки
я взрослый с телом ребёнка, а потому такие отношения, во-первых,
были мне неинтересны, а во-вторых, противозаконны или, как минимум,
неодобряемы обществом. Но для самой нее всё было иначе. Эта девочка
явно не была человеком, и ей было трудно вписаться в человеческое
общество, особенно будучи ребёнком. Поэтому, найдя того, кто её не
отвергает…