— Как скажешь, — мама лишь закатила глаза, явно не собираясь
спорить с подругой.
Я наблюдал за их взаимодействием с лёгким удивлением. Для Сэнко
эта встреча явно была чем-то очень важным, и даже мама, которая
обычно вела себя слишком уж раскрепощенно и цинично, здесь
выглядела куда теплее и дружелюбнее. Сравнить её отношение к милой
тете-лисице с поведением в поезде, когда она с легким высокомерием
разговаривала с кондуктором, было невозможно — она явно уважала эту
девушку, и это вызывало во мне интерес.
— Ладно, хватит вам двоим тут морозить носы, давайте уже
заходите в дом, — с улыбкой сказала Сэнко, приглашая нас внутрь и
жестом указывая на ворота.
Мы прошли через деревянные ворота и оказались во дворе, словно
сошедшем с экрана старого японского кино. Здесь царила полная
гармония, природа и рукотворные элементы были настолько идеально
вписаны в пространство, что казалось, будто всё это создано единым
движением руки. Двор буквально дышал спокойствием. В центре его
находился маленький пруд, вода в котором была настолько прозрачной,
что можно было разглядеть каждое движение золотых рыбок, плавно
скользящих под поверхностью. Неподалёку стояло "сиси-одоси" —
бамбуковое устройство, которое с мягким стуком опускалось под
тяжестью воды и ударялось о камень, создавая ритм, гармонирующий с
умиротворением места. Этот звук, хоть и приглушенный, наполнял
пространство странной, но приятной мелодией.
Рядом с прудом располагалась небольшая роща бамбука, чья зеленая
листва бросала тени на землю. Под её покровом цвели яркие цветы —
неожиданное зрелище для конца декабря, но в этом месте, казалось,
время подчинялось собственным законам.
Мы поднялись на деревянную веранду, которая огибала дом с трех
сторон, по крайней мере, только эту её часть я мог видеть. Половицы
слегка скрипели под нашими шагами, добавляя уюта и очарования этому
месту. Сэнко, уверенной поступью, прошла вперёд и открыла "сёдзи" —
традиционную японскую дверь из полупрозрачной бумаги на деревянной
раме. Стоило нам шагнуть внутрь, как я сразу ощутил резкую перемену
температуры. Тепло окутало меня, и холодный воздух, который ранее
обжигал лёгкие, начал отступать.
Несмотря на то что моя физическая форма была на пике
человеческих возможностей, холод все еще оказывал на меня
воздействие, что было лишним напоминанием о моей
“человечности”.